Тиодольф повернулся к ней, снова сжал в крепких объятиях, расцеловал её и произнёс:
Сказав так, Тиодольф поднялся на ноги и, не задерживаясь ни на мгновение, пошёл прочь, направляясь прямо к тингу и общему собранию своих соплеменников, словно ласточка, возвращающаяся в гнездо над крыльцом бражного зала. Воин не оглядывался, хотя горький плач эхом звенел в лесу, наполняя сердце Тиодольфа скорбью и мукой, что появляются в час расставания.
Глава XXVII. Готы выходят на утреннюю битву
Когда Тиодольф вернулся в лагерь, в небе были видны признаки приближавшегося рассвета. Луна висела низко, скрываясь за деревьями. Тиодольф сразу заметил, что воины уже проснулись и готовились к выступлению. Он радостно смотрел на них, а они – на его сияющее лицо, с трудом удерживаясь от громкого ликования. Он подошёл прямо к Солнцу Крова, которая всё так же сидела под светильником. Перед ней стоял Аринбиорн, окружённый командирами сотен и двадцаток. Старый Сорли в своих доспехах сидел рядом.
Когда Тиодольф только вошёл в круг, на него посмотрели с сомнением, словно чего-то опасаясь, но, присмотревшись и увидев его прояснившееся лицо, успокоились.
Тиодольф подошёл прямо к Аринбиорну, поцеловал старика и произнёс: «Желаю тебе доброго утра, вождь Берингов! Князь вернулся к вам! Мне кажется, мы должны начать дело как можно быстрее, ибо близится рассвет!»
«Приветствую тебя, князь! – весело ответил Аринбиорн. – Нам нечего больше делать, кроме как выслушать, что ты скажешь о порядке, в каком мы
