– Вот видишь, Златогривый, ты нам уже не нужен, потому что вы и без того будете сражаться за нас. Мне не нужно обольщать тебя и добиваться твоей любви. Так что, если ты и без того любишь меня, я счастливая женщина.
Он ответил:
– Ты знаешь, моё сердце принадлежит тебе, неважно, будешь ли ты рядом во время сражения. И без награды я был бы рад служить тебе.
– Хорошо, – кивнула Лучезарная. – Значит, я ничего не испортила своим рассказом. А ещё очень хорошо, что мы сегодня поклялись в верности друг другу. Вскоре об этом узнает Могучеродный, и ему придётся смириться с тем, что уже сделано. А вот и он!
Не успела она договорить, как дети и женщины радостно закричали. Влюблённые встали и обернулись к западу. По той же дороге, по которой пришёл Златогривый, в долину спускались ратники Волка.
– Пойдём, – проговорила Лучезарная. – Вот и твои братья по оружию. Надо поприветствовать их. Они тебе обрадуются.
Влюблённые направились на запад. На траве под осыпью стояло восемьдесят семь человек во главе со своим предводителем Могучеродным. К ним направились и несколько крепких женщин, несколько стоявших на страже мужчин и ещё полдюжины тех, кого оставили дома. Все они были ратниками Волка. Не только Могучеродный, но и остальные надели в тот день не праздничные одеяния, а одежду из самой грубой тёмной овечьей шерсти. Они походили на крестьян, только что отложивших плуг, но вооружены были хорошо.
Когда Златогривый с Лучезарной приблизились, вины застучали копьями о щиты и радостно закричали. Все знали, что присутствие Божественноликого – это знак дружбы между двумя родами. Могучеродный вышел вперёд, пожал Божественноликому руку и поприветствовал его:
– Приветствую тебя, сын Старейшины! Вот ты и пришёл в древнее жилище вождей и воинов, и теперь тебя ожидают дела, подобные их делам.
Слова его медленно слетали с уст, а лоб хмурился, словно он сдерживал себя. Но вот лицо его прояснилось, и он продолжил:
– Житель Дола, твоему народу надлежит воспрянуть от бездействия, если он хочет дожить до счастливых времён. Говорила ли тебе сестра о том, что нас ждёт. Каков твой ответ?
– Приветствую тебя, сын Волка! – ответил Божественноликий. – Твоя сестра рассказала мне всё, и вот моё слово: даже если бы смуглолицые не были нашими врагами, всё равно моим стремлением стало бы оказать тебе всю помощь, какая только возможна, чтобы вернуть твоему народу мир и счастливые времена.
Могучеродный покраснел и, указав рукой на ратников и на долину, произнёс:
– Вот мой народ, и все они воины. Что же до мира, то только те из нас, кто стар, знают, что это такое. Хорошее дело – добыть нам мир, но лучше будет вернуть счастливые дни тем беднягам, которых смуглолицые мучают в Серебряной долине.
Воин повернулся к своей сестре и стал внимательно смотреть на неё, пока она не покраснела. Тогда он взял её за руку, поглядел на запястье и спросил:
– Сестра, не след ли от кольца божества Земли вижу я на твоём запястье? Не произносились ли новые клятвы в то время, пока нас не было?
– Ты прав. Этот мужчина и я поклялись в верности друг другу на алтаре Кольца Судьбы.
Могучеродный произнёс:
– Да будет так, как ты желаешь. Я ничего не могу изменить.
Он повернулся к Божественноликому и произнёс:
– Смотри же, сдержи эту клятву. Неважно, какие другие клятвы тебе придётся нарушить ради исполнения этой.
Божественноликий сердито ответил:
– Я сдержал бы её, даже если бы ты приказал её нарушить.
– Хорошо, – сказал Могучеродный. – Но учти, что тебе всё равно придётся держать ответ за всё, что случилось раньше. Если, конечно, ты неустрашим пред лицом врага.
– Я не собираюсь уклоняться от битвы, – ответил Божественноликий. – Это не в обычаях нашего рода, неважно, кто противостоит нам, и даже если бы мне пришлось встать пред твоим клинком, о, могучий воитель из рода Волка, я сделал бы всё, чтобы принять удар, как подобает мужчине.
Говоря это, Божественноликий наполовину вынул из ножен свой меч, Страж Дола. Он глядел в глаза Могучеродному, а Лучезарная смотрела на него со счастливым выражением на лице. Могучеродный засмеялся:
– Меч твой хорош. Думаю, и сердце твоё не дрогнет. Но не моей кровью обагришь ты свой грозный меч, а кровью тех, против кого мы с тобой выступим бок о бок. Да не настанет тот день, в который мы с тобой сразимся друг с другом.
Он немного помолчал, а потом продолжил:
– Прости меня, если мои слова были грубы. Мы живём в диких местах и привыкли говорить кратко и громко, не отвлекаясь от многочисленных дел. Впрочем, сейчас нам с тобой следует обсудить то, что обсуждают вожди, собираясь в трудный поход. А вы, женщины, украсьте бражный зал для вечернего пира. Это будет пир в честь клятвы верности этих двоих. Думаю, мы обязаны устроить его для тебя, о гость, ведь иного приданого за моей сестрой нет, кроме того, которое ты добудешь мечом.
