кое-какие фотографии.
– А вы уверены, что это действительно Алиса?
– Я примерно на девяносто восемь процентов убежден в том, что миссис Папантониу не имеет никакого отношения к трагедии в Сребренице. Это вольная интерпретация фактов. Однако в прошлом мне уже случалось ошибаться. Думаю, боснийскому правительству удастся состряпать иск против миссис Папантониу, вне зависимости от того, виновна ли она в конкретном преступлении или нет.
– Пожалуй, с вами не стоит портить отношения. А когда мы все узнаем о процессе?
– Наверное, лет через десять.
– Неужели понадобится столько времени? Ведь надо просто-напросто приехать в крошечную боснийскую деревеньку и показать Фате несколько фотографий! Или вы полагаете, что судебный процесс затянется?
– Я не могу вам сказать, насколько быстро в Боснии вращаются колеса правосудия. Но я уверен, что суд не начнется до экстрадиции миссис Папантониу, которая, в свою очередь, не сможет состояться, если миссис Папантониу будет отбывать тюремное заключение за другое преступление.
– Что она еще натворила? Убила Кеннеди?
– Пока миссис Папантониу ничего не сделала. Но если она приземлится в одном из крупных аэропортов, с которыми я связался, в ее багаже найдут три килограмма героина или какого-либо другого сильнодействующего наркотика. Данное обстоятельство, конечно, увеличит продолжительность ее пребывания в той стране, где она окажется. Примерно на десять лет – такое предположение можно сделать, учитывая средний срок тюремного заключения за перевозку наркотиков.
– А вы не любите шутить!
– Мне нравится точность.
– Мне не хотелось бы считать себя мстительной, но…
– Но – вы мстительная.
– Верно. А вам – спасибо. Алиса заслужила наказание!
Но почему вы назначили «Еву Браун»[24] заведовать секретным объектом? Нет, ничего не говорите: если честно, я не хочу ничего знать!
– Однако я без труда могу вам ответить. Миссис Папантониу – единственная, кого я не выбирал лично. И меня еще обвиняют в том, что я занимаюсь каждой мелочью…
– Значит, теперь нам можно вернуться домой?
– Боюсь, остался важный вопрос, который нам надо обсудить напоследок. Он касается лично вас и мистера Кутюра.
– Я должна приготовиться к чему-то неприятному?
– Как вы смотрите на то, чтобы войти в историю?
– Ого! Круто. А разве мы этим еще не занимаемся?
– А как вы отнесетесь к предложению служить в Войсках обороны Земли?
– Где-где?
– В вооруженной структуре в составе Организации Объединенных Наций, задачей которой является оборона планеты. Это будет первая армия, подчиненная непосредственно ООН.
– В ней будут служить солдаты всех стран мира?
– Пока личный состав будет состоять преимущественно из граждан США и Канады.
– И мы с Венсаном будем вместе…
– Да. Предварительный план предусматривает создание в течение ближайших лет верховного командования и научно-исследовательского центра. А когда все немного утрясется, личный состав будет набираться отовсюду.
– Чем нам предстоит заниматься?
– Сначала деятельность новой организации будет сосредоточена на исследовательской работе: на изучении возможностей робота и использовании его в качестве трамплина для разработки новых технологий, которые можно будет применить для обороны планеты.
– Я имела в виду, что будем делать мы с Венсаном?
– В основном участвовать в парадах и фотосессиях. Если только Земля не подвергнется вторжению инопланетян. В таком случае вы, к сожалению, примете легкую и бессмысленную смерть от рук практически непобедимого врага, к тому же обладающего многократным численным превосходством.
– Вы нарисовали весьма заманчивую картину. Я – в восторге. И кто будет заправлять обороной Земли?
– Я не в курсе. Мне лишь поручили подыскать подходящую кандидатуру, обладающую качествами лидера. И я пообещал держаться подальше
