море.
Девица сопровождала тот корабль на вертолете и разбиралась в ситуации с реактором. Поэтому мы и должны были взять ее на борт.
Сначала девчонка попросила, чтобы ее провели на командный пост. Лейтенант сказал, что как только мы достигнем пункта назначения, ее позовут, но она настояла на своем. Спор получился жарким. В конце концов вмешался даже наш старший помощник. Но я не придал скандалу особого значения. Посчитал, что у девушки случился приступ клаустрофобии. Такое нередко бывает с теми, кто оказался на подлодке впервые. Тесные помещения, узкие дверцы, низкие потолки – некоторым очень трудно привыкнуть к таким условиям. Люди становятся раздражительными. Я дал девице выпустить пар и решил, что скоро она остынет и угомонится.
– Вы проводили ее на командный пост?
– Нет, не сразу. Я послал за ней, когда мы преодолели больше половины пути. Девчонка выглядела спокойной и сдержанной. К этому времени мы обогнули Аляску и шли на север от Датч-Харбора. Приблизительно через десять миль наш акустик засек три объекта. Первым была подлодка класса «Акула», лежащая на грунте у подножия подводной скалы. Судя по всему, ее вывели из строя. «Санкт-Петербург» застыл примерно в двух тысячах футов к западу от «Акулы» и следил за нами.
– «Санкт-Петербург»?
– Субмарина класса «Лада». Головная в серии. Совершенно бесшумная. Предназначена именно для таких операций. Она может с легкостью топить субмарины, защищать базу и другие объекты. Вероятно, русские отправили ее в море, когда «Акула» перестала выходить на связь. «Санкт-Петербург» был решительно настроен не подпускать нас к этому самому реактору.
– Вы полагаете, что на участке находился не ядерный реактор?
– Не мне судить о таких вещах. Это был крупный предмет диаметром около тридцати пяти футов, лежащий на дне между «Санкт-Петербургом» и выведенной из строя «Акулой». Гидролокатор показал, что он металлический. Когда мы попытались подойти ближе, «Санкт-Петербург» заслонил собой объект.
Мы остановились. «Мэн» решил зайти к русской подлодке с кормы. Мы надеялись, что она, столкнувшись с двумя нашими субмаринами, обратится в бегство. Но нет! Развернувшись носом, «Санкт-Петербург» заполнил водой торпедные аппараты.
– И что вы тогда сделали?
– Ничего. Наша вторая лодка также остановилась. Мы стали ждать. Подводные лодки – медлительные и неповоротливые. В основном они просто стоят на месте. Ожидание у нас получается лучше всего.
– У вас был приказ в случае необходимости открыть огонь.
– В тот момент я не думал о нападении. И я не хотел, чтобы мою лодку взорвали. Мы могли потопить «Санкт-Петербург», но он бы успел выпустить обойму зарядов напоследок.
– Как долго продолжалось противостояние?
– Сутки. Как я уже говорил, подводники – терпеливые ребята. На следующее утро мы получили сигнал по радиоканалу крайне низкой частоты с предупреждением о том, что к нам направляется русский эсминец. Он должен был прибыть на место через полтора часа. Вот теперь нам следовало поторопиться. Эсминец, оснащенный мощным противолодочным вооружением, мог поднять объект на борт.
Я отдал приказ заполнить водой торпедные аппараты и открыть люки. Потом с помощью «Гертруды»[18] мы передали на «Мэн» приказ последовать нашему примеру. Русские ответили тем же. И вдруг началось настоящее безумие. Наша сухопутная гостья – я имею в виду ту девчонку – предложила нам всплыть и предупредить русских, что мы скорее уничтожим объект, но не допустим, чтобы он попал в чужие руки.
– И вы ее послушались?
– Разумеется, нет. К нам приближался русский эсминец. Тогда девица рявкнула, чтобы мы открыли огонь по объекту.
«Стреляйте! – заявила она. – Выпустите по нему все, что у вас есть!»
Полученный мною приказ требовал забрать его, при необходимости открыть огонь по русским, но ни в коем случае не уничтожать объект. Естественно, я отказался. Гостья заверила меня, что объекту невозможно причинить вред, а взрыв вынудит русскую подлодку отойти, и мы только выиграем время и дождемся подмоги. Но я даже не знал наверняка, спешат ли к нам другие субмарины. Тогда девица обозвала меня упрямым дураком.
– Что вы ответили?
– По-моему, я сказал: «Немедленно покиньте командный пост». Я добавил, что если она не уйдет сама, ее выведут силой. И вдруг – я отчетливо это помню, поскольку не ожидал услышать нечто подобное, – девица повысила голос и заверещала: «Властью, данной мне президентом Соединенных Штатов, я принимаю на себя командование этим кораблем!» Ее услышали все, находившиеся на командном посту.
– Ого!
– Точно. Я вызвал охрану и приказал старшему помощнику арестовать девчонку. Он схватил ее за плечо, а дальше события развивались с головокружительной скоростью. Я не сразу сообразил, в чем дело. Девица заломила старшему помощнику руку и ударила его головой о приборную панель. На посту появились два вооруженных матроса. Девчонка сшибла одного из них ударом ноги, другому разбила ладонью нос, врезала коленом в промежность
