и повалила на пол. Должно быть, она успела выхватить у кого-то из них пистолет, потому что в следующую секунду она сдавила мне локтем горло и приставила дуло к виску. Пятясь назад, она прижалась спиной к переборке, чтобы видеть тех, кто находился на командном посту.
Туда ворвались еще четверо вооруженных матросов. Раздались крики, взаимные оскорбления. Почувствовав, что экипаж начинает терять выдержку, я приказал им опустить оружие. Я был вынужден повторить это несколько раз, и наконец команда мне подчинилась. Я поинтересовался у девицы, что она собирается предпринять. Она предложила мне выбор: или я выпускаю торпеды по объекту, как она хочет, или всплываю, чтобы подтвердить ее полномочия. Конечно, у меня возникли вопросы относительно ее побудительных причин, однако я нисколько не сомневался в ее решимости. Я был уверен в том, что она способна разнести мой череп вдребезги.
Удивительно, но в столь напряженной ситуации девица оставалась достаточно спокойной, и я предпочел думать, что она не спятила окончательно.
Я ответил, что не может быть и речи о том, чтобы всплыть в присутствии русского эсминца, который прибудет на место через считаные минуты. Кроме того, я сказал, что выпущу торпеды в объект, если «Мэн» будет держать под прицелом «Санкт-Петербург». Но я добавил, что
– Она вам поверила?
– Я дал девице слово флотского офицера и отобрал у нее пушку. Старший помощник тотчас оглушил ее ударом кулака, попутно разбив ей нос. После чего матросы оттащили ее на гауптвахту.
– Вы выпустили торпеды?
– Я дал слово офицера, сэр. Мы выпустили по объекту две торпеды. Обе попали в цель.
– И что произошло?
– Сначала ровным счетом ничего, но затем кое-что изменилось. Когда торпеды взорвались, мы приготовились к ударной волне, которая должна была докатиться до нас. Мы находились достаточно близко от цели. Двигатель был заглушен, свет погас. Мы слышали, как скрипит под давлением стальной корпус. Внезапно лодка начала задирать нос вверх и крениться на борт. Экипаж схватился за прикрученные к полу и стенам предметы. Так мы провисели часов шесть, потом до нас донесся какой-то шум и к корпусу подлодки что-то прикрепилось. Нас подняли на поверхность в спасательном модуле, по десять человек зараз.
Выяснилось, что нам на помощь выслали целую флотилию: три фрегата, два эсминца и крейсер. Они находились в нескольких минутах хода от нас, когда все произошло. В иллюминаторе спасательного модуля я различил «Санкт-Петербург» – точнее, его тень. Позади русской подлодки было яркое голубоватое свечение. У «Санкт-Петербурга» начисто отсутствовала корма. Но она не была оторвана взрывом, а отрезана. Словно поработали лазером или автогеном.
А спасательный модуль отправился помогать русским. Им повезло. Кормовой отсек у них был задраен, там погибло всего два матроса.
Я спросил у командира крейсера: «А что с “Акулой”?» Тот лишь недоуменно уставился на меня. Мне и моим офицерам потребовалось некоторое время, но мы убедили его в том, что когда мы прибыли на участок, на грунте
Понимаете, ведь она исчезла. Пшик! Улетучилась, будто по волшебству. Ни изуродованного корпуса, ни плавающих на поверхности воды обломков – вообще никаких следов того, что она когда-либо здесь была.
– Что стало с уорент-офицером?
– Я ее не видел. Мне сообщили, что ее отдадут под трибунал. Думаю, она говорила правду. Насчет своих полномочий.
– Но вы только что сказали, что ее…
– Мне также ясно дали понять, что ничего не случилось. Вряд ли человека можно судить за то, чего не было.
– Вы всегда смотрите на жизнь так цинично? Похоже, вы сомневаетесь во многом из того, что вам говорят.
– Если вам интересно знать мое мнение, это все сплошной бред. Военная разведка. Она выдумывает всяческие небылицы, а поскольку никто не задает вопросов, разведчики думают, что им верят. Они забывают, что имеют дело с теми, кто обучен выполнять приказы и помалкивать. Что касается меня, лучше бы они вообще со мной не разговаривали. Это менее оскорбительно, чем откровенная ложь.
– Вы считаете, я вам лгу?
– Вовсе нет. Вы же не ввели меня в курс дела. Но давайте попробуем развить тему. Вы знаете, во что конкретно я выпустил торпеды?.. А та девчонка не ошиблась: взрыв не уничтожил объект. Когда нас подняли на борт крейсера, я заметил объект. Он висел на кране и был укутан черным покрывалом. Я выпустил две торпеды именно в него.
– Со своей стороны я бы очень хотел изложить вам, как бы выразиться поточнее… альтернативную версию. Увы, смею вас заверить, что вы нашли бы ее несуразной и абсурдной. Вы бы даже покинули мой кабинет абсолютно убежденным в том, что выпустили торпеды по опытному образцу ядерного реактора нового типа, выброшенному в море. Поэтому я сберегу свое и ваше драгоценное время и оставлю все как есть. Однако я бы хотел вас поблагодарить: ваш поступок имел огромное значение.
– Спасибо, сэр. Пожалуй, мне этого достаточно. Ну а уорент-офицер… Я бы с удовольствием пожал ей руку. Мужества ей не занимать.
– Непременно передам ей от вас привет.
