– Ты – боевой пилот? – растерялся Таврин.
Машина наконец справился с бутылкой: поднял ее, вернул на стол, а сам плюхнулся на диван, вздохнул, помолчал и покачал головой:
– Коля, ну какой из меня военный? Пилотами были другие ребята, профессионалы… Прирожденные убийцы. Я – техник. Обслуживающий персонал. Нас собирали по всему миру и учили по опережающему графику, поэтому то, что вы сейчас изобретаете, для меня – далекое прошлое.
– Подожди… – Таврин припомнил, сколько времени прошло, и попытался поймать собеседника на противоречии. – «Союз-Аполлон» был частью вашего проекта?
– Вторым этапом, – подтвердил Ермолай.
– Но ты выглядишь так, будто только родился в те годы.
– Мы собирались лететь к Проклятой Звезде, и каждый из нас пережил комплексное улучшение организма. Я выгляжу на сорок, но родился до Великой Отечественной, а жить буду еще лет сто, не меньше.
– В этих гаражах? – вдруг брякнул Таврин.
– Зато я буду жить, – медленно ответил Машина, закрывая глаза. – Все остальные участники проекта уже мертвы.
– Почему?
– Потому что мы не улетели.
Домой Николай явился изрядно пьяным. Не в первый раз, конечно, но Таврин никогда раньше не напивался без Нюты. И подруга, надо отдать ей должное, повела себя с истинно женской мудростью. Спросила: «Где был?», а услышав, что в гараже, с Ермолаем, кивнула, словно ожидала именно такого ответа, и велела идти спать. Утром спокойно выслушала извинения, и мир в семье был восстановлен.
Что же касается Таврина, то он со страхом ожидал утреннего «яблочного» похмелья и сильно удивился отсутствию головной боли и прочих последствий обильного возлияния. Самогон у Покрышкина оказался высококлассным, и Николай отделался лишь недосыпом и ощущением некоторой неуверенности в себе, которая заставила его отправиться на работу на общественном транспорте да ограничиться на завтрак чашкой кофе. Основной «отчет» о посиделках случился вечером, и в ходе его Таврин рассказал подруге все, что помнил, умолчав лишь о проекте «Нейтрино», поскольку не знал, как нужно относиться к этой части разговора.
– То есть Ермолай не алкаш, – подытожила услышанное Нюта. – Я так и думала. Он не рассказал, что у него случилось?
– Не рассказал, – медленно ответил Николай, вспомнив вселенскую грусть, появившуюся в глазах Покрышкина на фразе: «Все остальные участники проекта уже мертвы». – Я сначала думал, он спился, самогонный аппарат опять же, но сейчас скажу, что Ермолай не пьет. Так, балуется.
– Видела я тебя избалованного, – усмехнулась Нюта.
Таврин понял, что подруга шутит, но ответил серьезно:
– Ты же знаешь: я крепкое не пью, вот и развезло. Да и устал я вчера: мотался целый день, не ел ничего… А Ермолай… Видела бы ты, как он скривился, когда я бутылку из пакета достал. Он отвернулся, чтобы я его лица не увидел, но скривился. И знаешь, мне показалось, что он в тот момент немного во мне разочаровался.
– Ты поэтому с ним напился?
И Николай в очередной раз подумал, что подруга обладает удивительным даром делать поразительно правильные и точные выводы. Подумал и признал:
– Да.
– Все у вас, мужиков, не как у людей.
– А по-моему, как раз нормально.
После ужина Нюта отправилась в душ, а Николай плюхнулся на диван с планшетом в руках, запустил поиск по сочетанию «Проект «Нейтрино», но ничего, хотя бы отдаленно напоминающего вчерашний рассказ Покрышкина, не нашел. Почитал материалы по лунной программе НАСА и проекту «Союз- Аполлон», но даже самые смелые конспирологи не заходили в своих фантазиях так далеко, как рыжий.
Потом Нюта попросила принести полотенце, Таврин отложил планшет, примерно час относил полотенце, а потом они улеглись спать.
С Покрышкиным Николай столкнулся на следующий день: он выезжал с территории гаражей, а Машина курил у поднятого шлагбаума, бездумно разглядывая «новые» дома. Выглядел он так, словно только что проснулся после попойки с Тавриным, причем ночевал не на диване, а на крыше гаража.
Увидев Покрышкина, Николай остановился, опустил стекло машины и улыбнулся:
– Привет!
– Утро доброе, – отозвался Ермолай, продолжая изучать дома.
– Я хотел сказать, что о проекте «Нейтрино» в сети нет никакой информации, – сообщил Таврин, выразительно глядя на толстяка. – Получается, ты меня обманул.
Несколько секунд рыжий бессмысленно таращился на Николая, вспоминая, к чему тот заговорил о каком-то проекте, после чего пожал плечами:
