Но с уважением не к неведомым Николаю принципалам, а к сидящему в кресле толстяку.
– Я благодарен за то, что вы прислали Барадьера, – с достоинством проговорил Ермолай.
– Я знал, что вы оцените, – с прежним уважением отозвался Авадонна. – Теперь к делу: где и когда?
– Вы должны сказать Барадьеру то, что собирались сказать, – ответил Покрышкин. – Если ему удастся довести до конца старое дело, он обязательно отыщет Прототип, даю слово. Если же его постигнет неудача…
– Приедет курьер, и вы совершите обмен.
– Да, Авадонна.
– Увидимся, Машина.
Связь прервалась.
– Что все это значит? – выдохнул Таврин.
– Ты все слышал, – отрывисто бросил Покрышкин.
– Но ничего не понял.
Действия Ермолая стали энергичными, но не суетливыми. Он включил монитор компьютера, и Таврин увидел на нем картинки с видеокамер и какие-то числовые показания. Затем Покрышкин поправил гарнитуру в левом ухе, взял в руки пульт, похожий на систему управления умным домом, и произнес:
– У нас мало времени, так что спрашивай важное.
– Что такое Проклятая Звезда?
– Ад. Все плохое, что есть во Вселенной, идет оттуда – злая энергия Ша. И Древние тоже… Проклятая Звезда – обитель Древних. Мы надеялись уничтожить ад, но, как ты только что слышал, могли прикончить лишь его обитателей.
– Зачем?
– Что значит «зачем»?
И Таврин понял, какую глупость сморозил.
Но извиниться или спросить о чем-то еще не успел: в следующий миг компьютер подал первый звуковой сигнал, и Николай увидел движущихся к гаражам боевиков, одетых в одинаковые черные комбинезоны и похожих на персонажей приключенческого фильма. Как Машина и предполагал, их было пятнадцать.
– В шкафу есть дробовик! Умеешь пользоваться?
– Примерно…
– Он заряжен. Передергиваешь и стреляешь. Не сложнее релятивистской механики.
Таврин взял оружие и, действительно, почувствовал себя спокойнее. Но потом подумал, что противостоять ему будут хорошо подготовленные наемники, и уныло спросил:
– Зачем дробовик? Ты не уверен, что справишься?
– На всякий случай.
Потому что пока Машина справлялся.
С крыши соседнего дома взлетели дроны. Один, наблюдатель, принялся кружить высоко над гаражами, транслируя общую картину происходящего, остальные оказались боевыми и отправились на охоту. Как Ермолаю удавалось управляться с ними всеми, для Таврина оставалось загадкой, но Ермолаю удавалось, и он молниеносно переключался с одной машины на другую, ни разу не ошибившись и не отдав неверный приказ. Боевых дронов было четыре, каждый нес десятизарядное оружие калибра 12.7, и в принципе их должно было хватить для уничтожения противника: определив цель, дроны самостоятельно наводили оружие и стреляли, укладывая на землю одного черного за другим, а Таврин наблюдал за происходящим, как за компьютерной игрой, напрочь отрешившись от понимания, что видит на экране людей.
Или не людей?
Насколько человек тот, кто пришел убивать?
Философский вопрос бился в голове, но ответа на него Николай не искал.
К сожалению, наемники быстро поняли, откуда исходит угроза, и стали охотиться за дронами.
Первым погиб наблюдатель, получивший бронебойную пулю в двигатель – оказывается, в багажнике внедорожника хранилась снайперская винтовка, и Барадьер лично подбил кружившую над гаражами «птичку». Подвижные истребители представляли собой сложную мишень, но им приходилось зависать для наведения оружия, и наемники воспользовались этим обстоятельством: теперь они продвигались тройками, причем «землю» держал один, а двое контролировали «воздух» и при появлении дронов открывали ураганный огонь из автоматического оружия. И ситуация поменялась: потеряв три истребителя, Ермолай отправил оставшуюся машину барражировать над лесом и открыл ворота четырнадцатого бокса. Таврин подумал, что Покрышкин собирается прорываться из гаражей на вездеходе, но ошибся: Покрышкин вывел вездеход и нажал на компьютере приказ: «Оружие к бою».
– Ты же его делал для детей!
