Шура вышел в коридор и начал спускаться по лестнице, задумчиво хлопая ладонью по перилам. Какой тесный город, все друг друга знают, оказывают важные услуги и имеют связи. Как связан Гамрян с Лизой? И ведь связан, иначе бы не отпустил Шуру вот так запросто, едва услышав ее имя. Какой тесный город.
Уже на улице Шура достал мобильник, автоматически заметил, что пора класть его на подзарядку и выбрал в телефонной книжке номер Лизы.
– Тебе привет от Геворга Ашотовича, – сказал он, когда услышал ее голос. – Большой и горячий.
Лиза усмехнулась.
– Ему тоже. Если тебя не затруднит.
Двое студентов-индусов, учившихся на химико-биологическом, остановились рядом с Шурой покурить. «Вот смешно получится, если они тоже знакомы с Лизой», – подумал Шура и спросил:
– Откуда вы друг друга знаете? Если не секрет.
– Не секрет, – беззаботно ответила Лиза. – Гамрян – знающий маг второго посвящения. Самый крутой в области. А ты что подумал?
Что ты была его любовницей, подумал Шура и ответил:
– Да так, грешным делом.
– Головой надо думать, – иронично, однако беззлобно посоветовала Лиза. – А не грешным делом. Ладно, в студии увидимся.
И в трубке раздались гудки. Некоторое время Шура рассматривал мобильник с одной только мыслью в голове: декан их факультета знающий маг. Вот откуда его прозорливость. Все всегда оказывается так просто. А вздумай Шура рассказать об этом хоть кому-нибудь? Быстро ли его повезут в дурдом?
В институтские ворота вошел Ваня. Прежде самоуверенный и нахальный, теперь он стал каким-то тусклым и пришибленным; Шура вспомнил Воробушка, привидевшегося ему во время посвящения Лизы и ощутил внезапную острую жалость.
– Тебя Гамрян вызывает, – сказал он, когда Ваня подошел поближе. – Исключать за прогулы будет.
Воробушек тоскливо посмотрел на Шуру и вздохнул:
– Ну и пусть. Мне все равно.
Шура обалдел в третий раз за последние полчаса.
– С ума сошел? – поинтересовался он.
– Тебе-то что? – бесцветным голосом осведомился Ваня. – Иди давай к своей ведьме, удачи вам.
Шура вспомнил: детская фотография, бедно одетый мальчик напряженно смотрит в объектив. Весь гонор и вся великолепная наглость Воробья исчезли в неизвестном направлении – сейчас перед Шурой стоял совершенно несчастный второклассник, которого не любили учителя и били старшие школьники. «Я его тоже лупил», – подумал Шура, и его жалость сменил стыд.
– Вань, ты что? – ошарашенно спросил Шура. – Какое «все равно», в армию улетишь ведь.
Ваня шмыгнул носом и отвернулся.
– Вот когда она тебя использует и выкинет, тебе тоже будет все равно, армия или что, – дрожащим голосом ответил он, и Шуру накрыло: депрессия, мрак, искушение бритвы на венах – такое сильное, что не дает дышать. – Валяй, думай, что ты ей нужен. А на самом деле…
Он провел ладонью по глазам и пошел к дверям университета. А ведь вполне возможно, подумал Шура, и перед глазами вспыхнуло: раковина в кровавых потеках, неумело искромсанная рука, нож для резки бумаг на кафеле. Она ведьма, и любить ее опасно. Что же получается, Воробей любил? И получил от ворот поворот?
В лужах прыгали солнечные зайчики. Точно такие же, как и на лезвии.
На занятие Лиза не пришла. Сбросила сообщение о том, что будет весь вечер в клубе и пожелала успехов – Шура мысленно матернулся и с досады выбрал для занятия ча-ча-ча, танец, который стойко не любила вся группа. Пусть будет плохо всем, не только ему.
«Валяй, думай, что ты ей нужен. А на самом деле…»
Что? Шура стоял у станка, смотрел на танцующих – основной ход, раскрытие, поворот, бегущая дорожка тасовались, как карты в колоде – что, Ваня? Слишком много странных загадок, слишком много тьмы и боли, все это слишком, но без Лизы он уже не сможет. Любовь? Разве мы любим воду, которую пьем?
«Удачи вам», – откликнулся Ваня из его памяти. А ведь он общался с Лизой больше Шуры, значит, ему сейчас больнее. Каково это – потерять ее? Понимать, что не нужен ей? Шуре вдруг стало холодно, хотя в зале царила тропическая жара. Возможно ли: бросить все, уйти первым, не вернуться – почувствует ли она хоть что-то? Студийцы танцевали где-то вне его понимания, удивляясь тому, что тренер постоянно смотрит куда-то мимо них; Ирина проскользнула в дверь, наградив Шуру изумленным взглядом – он не думал ни о ком.
После занятия Шура подумал и пошел в «Город», благо идти было всего два квартала, а апрельский вечер выдался на редкость теплым и ласковым. Шура брел по дороге, закинув за спину новый рюкзак, и размышлял, о том, что скоро увидит Лизу.
В «Городе» Шура ни разу не был (если не считать тогдашней встречи с Лизой в предбаннике), и клуб ему понравился, хотя он не слишком любил ранний
