Некоторое время над торговым залом висело пустое молчание. Без эмоций. Вообще. Я понятия не имела, как реагировать. Как отношусь ко всему этому.
Тренькнул колокольчик. Это Ланшер вернулся.
— Где все происходит? — глухо спросила я.
— Во внутреннем дворе погребальной конторы, — не пожалела и этой информации Вики.
Ланшер бросил на нас непонимающий взгляд.
— Ну, я пойду? — Старший следователь поправила свои рыжие кудри и начала отступать к двери.
— Увидимся. — Я кивнула ей на прощание.
Динь-дон…
Минуту я маялась сомнениями. Пока новые знания не улягутся, делать точно ничего не смогу. Да и планы на вечер у меня были. Вроде.
Вопрос, остались ли они прежними…
Так ничего толком и не решив, я предупредила Ланшера, что сегодня больше в магазине не появлюсь, взяла сумочку и вышла на улицу.
Свежий воздух быстро проветрил голову. Во всяком случае, к тому времени, как впереди показался сквер, я уже точно знала, что не шокирована тем, какую работу выполняет мужчина, с которым я собираюсь завести отношения. Конечно, это сложнее, чем если бы он рисовал картины или владел каким- нибудь магазином. С другой стороны, я, как никто другой, понимала, что кто-то должен делать и это. Потому что своими глазами не раз видела, что творили его «клиенты». И точно знала, что, прежде чем вынести такой приговор, все несколько раз перепроверяют.
Привыкну. Возможно.
Но Марена… Кто бы мог подумать!
Сквер прошла быстро, потом обогнула старое кладбище. Вход во внутренний двор конторы, естественно, был закрыт. Но я бывала здесь с Сано и знала место, откуда можно подсмотреть через прутья забора. Там живая изгородь подсохла, а заменить ее ни у кого пока руки не дошли.
Редкие удары сердца отдавались болью в груди.
Я дошла до просвета и остановилась. Нельзя сказать, что двор оттуда был как на ладони, но главное я видела. И, что немаловажно, слышать тоже могла.
Охрана. У приговоренных не было ни единого шанса вырваться. Только если Марена применит дар… и то вряд ли. Все же она не такая ведьма. Не сильная. К тому же ее руки были связаны за спиной, а запястья вывернуты. Видимо, она уже попыталась. Квитан же просто стоял с отсутствующим видом, будто вообще не понимал, где он и что происходит, и сейчас сильно напоминал одну из теней, которых я больше не могла видеть.
Сама не знаю, зачем пришла сюда… Была потребность удостовериться, увидеть все своими глазами, но теперь я уже не уверена, что правильно поступила, потакая сиюминутному порыву.
В руках Сано блеснул пистолет.
Я сухо, болезненно сглотнула, но взгляд отвести не смогла. Смотрела как завороженная.
Грохнул выстрел, пахнуло порохом. Квитан тяжело рухнул на землю. Я дернулась и прижала сумочку к груди, сдерживая подступившую тошноту. Зрелище было не для слабонервных.
Марена завыла:
— Тварь проклятая, это она во всем виновата! Всю жизнь мне поломала!
Слушатели, впрочем, остались равнодушными. Им по долгу службы еще и не такое доводилось лицезреть.
Тяжелый взгляд Сано буквально придавил ее к месту и затолкал остатки рвущейся тирады в самые глубины ее безумной души. Марена всхлипнула и затихла. Только взирала на своего будущего убийцу выпученными от страха глазами.
Но стрелять Сано не спешил. Будто нарочно тянул время.
— Можно вопрос? — разорвал жуткую тишину его голос.
Кто-то из подчиненных попытался вмешаться, Сано на него цыкнул, и мужчина сник.
Сестра молчала… но молчание, как известно, знак согласия.
— Допустим, с обменом телами все ясно. Зачем сталкивали нас с Ксиленой — тоже. Хотели моего доверия и покровительства. Но откуда вы узнали о драгоценностях?
Действительно, откуда?
Однако удовлетворить наше любопытство никто не мог.
Марена молчала какое-то время, и со стороны казалось, будто она собирается с мыслями, но когда она заговорила, речи ее были безумны.
— Драгоценности? Какие драгоценности? Это больше по части моей сестрицы, — лопотала она. — Ксиле-е-е-ена… Она все у меня отняла! И про дар всем врет! А я просто хотела вернуть ее на причитающееся ей место. Но не убивай ее, сначала я должна отдать ее жрицам…
Смотреть на нее было противнее, чем на окровавленное тело Квитана.
