Карты вскрыты
Мы ворвались в насосную станцию, наступая на пятки карликам, и на миг замерли, привыкая к полутьме: свет сюда проникал лишь из распахнутых ворот с одной стороны и приоткрытой двустворчатой двери с другой. И правильно сделали, иначе в лучшем случае мы растянулись бы на полу, в худшем – переломали бы ноги, тем самым бесславно завершив спасательную миссию.
Большое помещение пустовало. От огромных насосов остались только дыры в полу, откуда торчали косые срезы толстых труб с оплавленными автогеном краями, да дохлыми змеями валялись электрические кабели.
Огибая оставленные после демонтажа «ловушки», мы с Драгиным первыми добрались до приоткрытых дверей, ударом ноги распахнули створки. Я нажал на спусковой крючок, FN-F2000 плюнула длинной очередью. На крашенной синей краской стене появилась косая строчка пулевых отметин, а в воздухе повисла цементная пыль.
– Пусто. – Майор неодобрительно покосился в мою сторону. Он-то вовремя сообразил, что здесь никого нет, и не стал попусту жечь патроны (они, как и еда, ценятся в Зоне дороже золота), а я, такой-сякой, зря потратил и без того скудный боезапас.
Залитый холодным светом люминесцентных ламп широкий коридор плавным полукругом тянулся в обе стороны от выхода из насосной и упирался в стальные перегородки. Исследовать, что скрывалось за ними, у нас не было ни сил, ни желания. Да и пришли мы сюда не за этим. Мальчишки находились за похожей на люк в подводной лодке дверью. Нас разделяло сорок метров по диагонали и, судя по количеству заклёпок на выпуклой поверхности, бронированная преграда. Надо было всего лишь взломать замок – и мы у цели.
С тихим жужжанием камера видеонаблюдения поменяла угол обзора и повернулась в нашу сторону. Драгин вскинул «калаш». Прогремел одиночный выстрел. Сбитый пулей электронный глаз закачался на проводе, с треском рассыпая искры.
– Не люблю, когда за мной подсматривают, – сказал майор и обратился к карликам: – А ну-ка, ребятки, примените свои таланты ещё разок.
Малыши потопали к интересующей нас двери. Драгин за ними. Мы с Настей попятились, держа на мушке выход из насосной станции. В машинном зале уже не стреляли. Оттуда доносилось эхо торопливых шагов: первые из преследователей могли появиться здесь в любую секунду.
Драгин поменял излюбленный автомат на гаусс-пушку. Я этого, естественно, не видел, поскольку стоял к нему спиной, но понял по шороху, с каким он забросил «калаш» за спину, и тонкому свисту готовящегося к выстрелу трофейного оружия.
Всё, что произошло потом, смешалось для меня в один пёстрый калейдоскоп, да и для других, думаю, тоже. «Монументовцы» появились в коридоре в тот миг, когда мутанты-коротыши применили свои способности. Сухой треск Настиного LR-300 слился воедино с тихими щелчками моего оружия, горловым воплем мутантов и оглушительным грохотом, с каким они ударили пси-энергией по бронедвери. Не уверен, но вроде бы в этой какофонии прозвучал гулкий хлопок пушки. Судя по отсутствию характерного трассера, Драгин решил помочь карликам взломать дверь и пытался выбить пулей замок или сбить петли.
– Как там у вас? – бросил я через плечо, поймал в электронный прицел очередного фанатика, который выскочил из темноты насосной станции, и спустил курок. «Фенька» негромко щёлкнула. Фигура в чёрном комбинезоне сложилась пополам, упала под ноги бегущих за ним товарищей. На пару с Настей я быстро разобрался с ними и повернулся в пол-оборота к напарнику: – Ну?!
– Баранки гну! – огрызнулся тот и снова шмальнул из гауссгана по двери.
Карлики с искажёнными болью лицами (видимо, использование пси-способностей даром не проходит) опять вскинули руки, но сделать ничего не успели: искорёженная их телекинезом дверь открылась сама.
Помню, в тот миг я изрядно удивился, но уже в следующую секунду мощный ментальный удар сбил меня с ног. Ощущение было такое, будто я на полном ходу врезался в летящую навстречу боксёрскую грушу, отскочил от неё и со всей дури приложился затылком об землю. Я ещё корчился на полу, разглядывая плавающие перед глазами кровавые круги, и пускал сопли пузырями, когда ко мне подскочили двое фанатиков, обезоружили, рывком поставили на колени, заломив руки за спину. Ту же операцию проделали с Настей и Драгиным, а карликов просто связали и натянули им чёрные мешки на головы.
Потом нас троих подхватили под руки, затащили в раскрытую дверь, бросили на пол. В глазах у меня уже достаточно просветлело, чтобы я мог увидеть большой зал округлой формы с тёмным высоким кубом в центре. От конструкции этой исходил низкий гул, и во все стороны тянулись чёрные змеи ныряющих в стены высоковольтных кабелей. Железные трубы разного диаметра опоясывали странное сооружение во всех направлениях. Внутри трубопроводов что-то булькало и клокотало, встроенные в их стенки клапаны регулярно стравливали избыточное давление, с тонким свистом выбрасывая струи белого пара. По острым граням куба с сухим треском змеились синие молнии. Временами электрические разряды с грохотом ударяли в покрытые чёрными трещинами стены и потолок странной комнаты.
На полу, вплотную примыкая к одной из граней куба, стоял металлический шкаф. Двери с узкими прорезями жалюзи были открыты, так что я без проблем увидел смонтированный внутри пульт управления этой гудящей и сверкающей молниями хреновиной. Около пульта суетился пожилой человек в лабораторном халате и похожей на шляпку гриба шапочке из тонких светящихся трубочек, разноцветных проводов и мигающих лампочек. За плечами учёного висел металлический короб размерами с полевую армейскую рацию. В зелёном ранце находился аккумулятор. Толстый жгут кабелей соединял источник питания и мерцающий огоньками странный головной убор (скорее всего, какой-нибудь научный прибор). Учёный щёлкал тумблерами и кнопками