– Осторожно, там, рядом с лестницей, пустые фляги стоят, – запоздало предупредил Байкер, показавшись с другой стороны дивана. Всё-таки ему это удалось: он смог перевернуться в узком пространстве, не высовывая головы или другой части тела.
– Да я уж понял, – прошипел Арамис и снова за что-то зацепился. На этот раз не такое большое и гремучее, потому что звякнуло гораздо тише, чем за минуту до этого. – Да чтоб тебя! Байкер, какого хрена ты понавешал тут всякой дряни?
– Там слева есть выступ небольшой. Нащупал? – ответил хозяин дома, перебираясь на четвереньках к шкафу, к боковой стенке которого примыкала узкая лесенка, ведущая на чердак.
– Ну.
– Пошарь под потолком, найдёшь керосинку. Спички рядом, на полочке.
Какое-то время из подвала доносились шорохи и невнятное бормотание, но вот там чиркнули спичкой, и в погребе затеплился слабый огонёк керосиновой лампы. Жёлтый дрожащий свет вырвал из тьмы часть наклонной лестницы и неровные швы кирпичной кладки.
Согнувшись в три погибели, Копчёный добрался до люка. Он ещё не успел скрыться в подполе, как Байкер окликнул меня, ткнул указательным пальцем в потолок и первым полез на чердак.
Я тоже пригнулся к полу, добрался до шкафа (чуть не воткнулся в угол головой) и следом за Байкером взобрался по лестнице. На чердаке пахло сухими травами, глиной и пылью. Сквозь слуховое окно падал рассеянный лунный свет, которого вполне хватало, чтобы не наткнуться на расставленные повсюду ящики и свисающие сверху пучки сушёных растений. Поначалу мне показалось, что этот хлам здесь беспорядочно свален в кучу, а сухие веники висят как попало, но потом, когда глаза привыкли к полутьме, я заметил определённый порядок: большие ящики покоились внизу, те, что поменьше, располагались сверху, причём верхние ящики не примыкали друг к другу, а образовывали что-то вроде коридоров, занятых подвешенными к натянутым между стропилами верёвкам вязанками трав.
Байкер подвёл меня к самому крупному ящику, открыл боковые замки и плавно опустил на глиняный пол дощатую стенку. Пошарил ладонью внутри, щёлкнул переключателем. Маленькая лампочка на двенадцать свечей затеплилась в глубине ящика, оказавшегося на деле оружейным сейфом. Энергию ей давала скромных размеров «батарейка» – артефакт, примотанный алюминиевой проволокой к боковой стенке ящика. Тонкие проводки от его полюсов шли к выключателю, а уже оттуда – к закреплённому на потолке источнику света. По обеим сторонам самодельного сейфа на боковых полках хранились снаряженные магазины к «винторезу» и автомату «ВАЛ», что покоились в специальных мягких держателях задней стенки.
Байкер вытащил из зажимов винтовку, протянул мне.
– Держи. Прикроешь сверху, я к парням пойду. – Он двинулся к выходу, но вдруг остановился. – Чуть не забыл. Вот здесь, – его указующий перст нацелился на ящик сбоку от чердачного окна, – хранится полностью заряженный «гном». Запасных гранат нет, но они тебе не понадобятся. Если очередь дойдёт до «малыша», времени на перезарядку уже не будет, поверь мне. Ну всё, дуй на позицию.
Сталкер развернулся и потопал к выходу с чердака, а я рассовал по карманам запасные магазины и, сжимая в руках «винторез», тенью скользнул к кругляшу слухового окна. Толстые перекладины лестницы ещё скрипели под ногами Байкера, когда я разбил прикладом стекло и припал глазом к резиновой гофре прицела. Мир сразу сузился до размеров прицельного сектора, зато обрёл глубину и чёткость видимого изображения (всё-таки оптика с ноктовизором – классная вещь!): дома, деревья, прорвавшиеся за периметр мутанты и отбивающиеся от них сталкеры оказались словно на расстоянии вытянутой руки.
В перекрестье прицельной сетки попалась сутулая фигура сушильщика: ноги чуть согнуты в коленях, руки распахнуты, щупальца растопырены. Тварь бежала наперерез какому-то сталкеру. Тот, видно, хотел поменять дислокацию, но не вовремя выскочил из служившего укрытием дома. А может, его выгнала оттуда стая «слепышей», которые гнались за ним по пятам. Я набрал воздуха в грудь, задержал дыхание, немного сместил прицел вправо, учитывая упреждение. Согнутый палец почувствовал упругое сопротивление спускового крючка.
Тых! Винтовка чуть дёрнулась в моих руках. Прямо посреди лба вытянутой, как дыня, головы сушильщика появилась аккуратная дырочка, а из затылка брызнул багровый фонтан. Мутант споткнулся, нелепо дёрнул лысой башкой и грохнулся наземь, раскинув руки в стороны.
Я перенёс огонь на шелудивых псов, давая возможность сталкеру заскочить за угол кирпичного дома с крытой железными листами покатой крышей. Парень не зря мчался к этому зданию. Эту постройку будто специально приспособили к обороне от сил превосходящего по численности противника (окна больше чем наполовину были заложены кирпичом). Теперь узкие полуметровые щели, находившиеся высоко над землёй, позволяли вести огонь на дальние дистанции или сверху поливать свинцом подобравшихся близко к стенам противников.
Внизу сухо затрещали «абаканы», а чуть позже громко загрохотал пулемёт. Ребята с азартом включились в работу и принялись крошить скулящих и воющих тварей.
Вскоре одно из похожих на бойницы окон здания напротив с треском и грохотом вылетело тучей стеклянных брызг. Длинная очередь из «калаша» с хрустом перебила передние лапы и хребты паре «слепышей». Уцелевшие псы не бросились врассыпную, как обычно они это делают, получив достойный отпор, а попытались заскочить в дом через окна. Они лаяли, скребли когтями стены, но крепость не поддавалась натиску. Пегой псине с мокнущими проплешинами на шкуре удалось зацепиться передними лапами за подоконный выступ. Царапая стену когтями задних лап, клыкастая бестия подтянулась, просунула голову в оконный проём. Я сшиб её метким выстрелом, а остатки магазина расстрелял по беснующимся над телами сородичей собакам.
