бельё можно было выжимать. Хорошо хоть непогода помогла выявить аномалии. Капли разбивались о незримые купола ловушек, эти полусферы прекрасно просматривались даже сквозь стену ливня, позволив нам чуть ли не бегом добраться до леса.
Мы углубились в чащу на несколько метров. Мокрые деревья окружали нас со всех сторон, шумели сырыми ветками, хлопали жесткими, как кровельное железо, листьями. Запутавшийся в них ветер пронзительно свистел и выл, нагоняя тоску. Дальше идти было невозможно. Тучи сгустились настолько, что и без того малая видимость сократилась до метра с хвостиком, дальше всё терялось в серых сумерках, как будто на землю опускалась ночь. На самом деле ещё не было и двух часов пополудни.
Где-то над шоссе ослепительно сверкнула молния, а потом грянул такой гром, что даже земля вздрогнула под ногами. Вспышка небесного огня высветила недалеко от нас естественное укрытие под навесом из корней поваленного дерева.
В большом углублении, почти пещере, нашёлся значительный запас топлива: высохшие корни густой бахромой свисали с потолка, почти доставая до земли. Через несколько минут мы уже сидели перед маленьким костром, глотая дым и протягивая руки к огню. Рядом на перекрещенных корнях толщиной с руку сушилась наша одежда. Падающие в костёр капли громко шипели, контрастируя с бессильными завываниями ветра и добавляя особые нотки уюта тихому треску пламени.
– Ты так и не сказал, откуда знаешь Жигана и Чахлого, – сказал я, решив продолжить прерванный накануне разговор. А вернулся я к нему не потому, что хотел скоротать время, а чтобы как можно больше узнать о напарнике. Уж слишком загадочной личностью он оказался.
– Помнишь, я рассказывал тебе, как получил погоняло?
Я кивнул, отодвигая палочкой вскрытую консервную банку подальше от огня: раз уж у нас организовался незапланированный привал – грех было не воспользоваться моментом, а то когда ещё выпал бы шанс перекусить?
– История с мутохряком реальна, как и всё, что ты видишь вокруг, – Байкер очертил ладонью широкий полукруг перед собой. – Я служил в «Борге» уже три месяца, когда майор Шульгин предложил мне стать агентом под прикрытием. Видимо, разглядел во мне что-то такое. Я должен был внедриться к бандитам, стать среди них своим. Просто так ведь к ним не придёшь, вот Алеут и предложил такой экзотический способ. Это был его мутохряк, он его ещё поросёнком на базу притащил с одного из рейдов по деревням. Хороший мут, добрый, Фунтиком его зовут.
Байкер улыбнулся, в глазах заплясали весёлые искорки. Он приподнялся (выпрямиться в полный рост не позволяла высота укрытия), перевернул подсохшую с одной стороны одежду, снова присел к огню и продолжил:
– Я выскочил на людей Шпалы, прикинулся потерявшим память парнем… ну, ты в курсе, я тебе рассказывал. Короче, бандюки приняли меня за своего. Шпала в то время ходил под Жиганом, который вроде сотника был у Чахлого, – вот так я их и узнал.
– А с Копчёным ты как встретился? Он и правда раньше бандитом был?
– Правда. Копчёный вместе с Чахлым дела крутил. Заметил я как-то, что тяготится он промыслом своим, совесть его мучает, хочет порвать с прошлым, да не знает как. Сошёлся с ним поближе, понаблюдал, ну и завербовал потом. А когда он вдоволь на меня поработал, сдав с потрохами почти половину бандитских главарей, я вывел его из игры. Ребята из «Борга» подстроили так, будто бы его сушильщик в мумию превратил: нашли тело подходящее, переодели в шмотки Копчёного, да и бросили у водонапорки в деревне, где рядом эти твари гнездуются. На следующий день я там с Чахлым проходил – дело у нас было – ну и привёл на место. Чахлый сначала не поверил: мол, мало ли кто это может быть, по лицу всё равно не определить, двуногие пиявки так его щупальцами уродуют, что места живого на нём не остаётся. Но вещи Копчёного: пояс, нож, дробовик и пистолет – личный подарок Чахлого (там на стволе его инициалы под черепом выцарапаны) – убедили главаря в смерти верного кореша.
Тушёнка уже достаточно разогрелась. Растопившийся жир булькал среди крупных кусков волокнистого мяса, восхитительный аромат поднимался от костра и вместе с дымом растворялся в шелестящей стене дождя. Байкер поплевал на пальцы, схватил банку и оттащил её подальше от огня. Столовых приборов у нас не было: хороший нож – и тот один на двоих (мой-то ржавый и весь в зазубринах). Байкер разделил скромный обед на две равные части, подцепил кончиком лезвия маленький кусочек, сунул в рот и отдал нож мне.
– А Шпала задолго до моей с ним встречи с бандитами завязал? – спросил я и подул на выуженный из банки дымящийся шмат мяса.
– Нет. К тому времени ещё недели не прошло. Да он особо и не завязывал. Украл у Жигана общак, хотел свою банду организовать.
– А ты говорил, он вместе с приятелями хотел обычным сталкерством заняться.
– По-твоему, я должен был новичку сразу все карты открыть? Это сейчас я могу тебе всё рассказать. – Байкер, криво усмехнувшись, забрал у меня нож, подкрепился новой порцией тушёнки и вернул его мне. – Может, нас завтра уже не будет в живых, а мёртвые, как известно, не говорят.
– Тогда расскажи мне правду про схрон, где мы выброс пережидали. Его на самом деле Шпала нашёл?
– Нет, конечно. Это ребята из «Борга» сделали для меня запасной «аэродром» – на случай, если бы меня раскрыли. Да и в лагере арсенал – это их работа.
– А Михалыч знал, что ты двойной агент? – спросил я, передавая напарнику нож. Банка уже опустела наполовину, а я и на четверть не утолил голод. Думаю, у Байкера дела обстояли так же. «Наверное, – подумал я, – придётся немного хлеба съесть, хоть мы и решили оставить его на крайний случай».
– Нет, – помотал головой сталкер, – я ему сказал, когда он устроил тебе разнос за позднюю регистрацию.
– Так ты поэтому не захотел говорить при мне?! – догадался я. – Боялся, что я узнаю твой секрет?
