косогоров. Я намеренно выбирал маршрут, на котором не было естественных преград в виде раскинувшегося на склонах холмов лесочка и заболоченного луга. Там и здоровому пришлось бы попотеть, чего уж говорить о майоре. Он и так посерел лицом и заметно сдал.
Впереди замаячила поросшая бурой травой «железка». Где-то там, на востоке, пряталась за смешанным лесом станция Янов. В нескольких километрах от неё грозила небу железобетонными пальцами труб Чернобыльская АЭС. Если хорошенько приглядеться, то можно было различить кончики указующих перстов над волнами зелёного моря.
Копчёный как-то рассказывал, что в Припяти между высотками разрослась лиана размером с десятиэтажный дом. Гигантское растение питалось энергией «шипучек», что в изобилии скопились у её корней, и за столько лет само стало аномалией, безо всяких изысков прозванной сталкерами «лианой». Эта архианомалия в избытке генерировала различные артефакты не только в лужах «шипучки» на земле, но и в квартирах облюбованных ею многоэтажек. Чаще всего «лиана» порождала «чёрные слёзы» и «окорока», но, случалось, производила на свет «искры» и «ртутные шары». Любой из артефактов второй пары аномалий мог бы за считаные минуты поставить майора на ноги.
Мой план состоял в том, чтобы найти эту «лиану», раздобыть «искру» или «ртутный шар» (а ещё лучше штуки по три и того и другого) и уже потом топать в ДК «Энергетик». Именно там, по карте Чахлого, находился второй генератор. В Зоне все, кроме разве что самых зелёных салабонов, знали, что фанатики приспособили дом культуры под свою базу, и штурмовать его в одиночку мог только самоубийца. Страсть к суициду не входила в число моих достоинств, поэтому я и хотел поднять майора на ноги – всё-таки спецура, не хухры-мухры, – вместе с ним добыть этот чёртов блок управления и уносить ноги отсюда.
– А ты уверен, что эта «лиана» существует? – хмыкнул Драгин, когда я посвятил его в детали своего плана.
– Уверен. В качестве доказательств могу предложить тебе кинуть камень во-он туда, – я махнул рукой в сторону кривого деревца, росшего на склоне железнодорожной насыпи.
Майор округлил глаза:
– Зачем?
– А ты брось – и узнаешь. Давай, давай, – подбодрил я его, достал из подсумка горсть камушков и вложил ему в здоровую руку.
Драгин подбросил «пробники» на ладони, словно проверял их на вес, и с сомнением (вдруг разыгрываю) посмотрел на меня. Я изобразил замах, будто бы бросаю камень, и кивнул в сторону деревца. Спецназовец покачал головой, поджал губы, всем видом изображая одновременно недоумение и недовольство, прихрамывая повернулся к дереву и швырнул в него камни.
– Берегись! – только и успел крикнуть я, схватил майора за руку и вместе с ним повалился наземь. Драгин зашипел сквозь зубы от боли, хотел встать, но я прижал его к земле. И как раз вовремя: «пробники» отскочили от переливающейся мыльным пузырём аномалии и со скоростью пули порскнули в стороны. Одни, звякнув, высекли искры из ржавых рельсов, другие просвистели над нашими головами и вонзились в землю где-то позади нас, остальные разлетелись кто куда.
– Что это было? – спросил он, схватив меня за руку.
– «Мясорубка», – ответил я, помогая ему подняться. – А вон там, за «железкой», притаилась «круговерть». Левее нас, метрах в тридцати отсюда, «студень». Правда, его не видно, он скрыт под тонким слоем переплетённых корней: этакая волчья яма, попал в неё – и без ноги остался.
– Как ты их замечаешь? Пасмурно же, ничего не видать. Я понимаю, если бы солнце светило.
– Помнишь, я говорил об атаке дирижёра? – Драгин кивнул. – Так вот, не только ты после неё изменился, я тоже кое-чего приобрёл.
И я рассказал ему о том, что могу видеть ловушки и, при желании, созерцать мир «сверху», вкратце поведал, как отыскал его в лабиринте оврагов, и в двух словах описал внешний вид аномалий, которые мог разглядеть отсюда.
– Ну и дела! – покачал головой спецназовец. – Вот бы нам такие способности на Большой земле. Никаких тебе инфра-, нокто- и прочих визоров, и беспилотники не нужны. Глянул орлиным взором, определил, где враги засели, а потом, – он прицелился из пальца, – тых, тых – и всех в минус отправил.
– Мечтать не вредно, майор, – я похлопал его по плечу, – но в одном можешь не сомневаться: «лиана» существует, и нужный тебе артефакт мы обязательно найдём.
Мы пересекли «железку» и двинулись в сторону Припяти. Заросшее кустиками и молодыми деревцами поле тянулось до первых кварталов города. Идти было и трудно и легко одновременно. Легко потому, что я видел аномалии и загодя прокладывал безопасный маршрут, а трудно – из-за густой поросли ольшаника и прочих «самосевных» деревьев. Ветки так и норовили выхлестать глаза или поцарапать лицо, цеплялись за ноги и одежду, лишая майора остатка сил. Он слабел на глазах, и нам приходилось всё чаще делать привалы.
Хорошо ещё, что обходилось пока без мутохряков. Эти твари любят подобные места и частенько устраивают лёжки в кустах и валежнике, коего здесь тоже было в избытке. Поскольку майор как боевая единица на время выбыл из нашего отряда (здоровой рукой он опирался на моё плечо), мне приходилось нести вахту за двоих. Я удлинил ремень «калаша», перебросил его через голову, чтобы в случае чего не остаться без оружия. Стараясь держать ствол прямо по курсу и поглаживая пальцем спусковой крючок, я слушал и сканировал взглядом заросли на предмет затаившихся в них мутантов.
До Заводской улицы оставалось совсем ничего, каких-то сто метров, дома уже без проблем просматривались сквозь ветки орешника и других кустов. В
