– Подожди. – Берт предупреждающе выставляет руку в сторону, останавливая меня, когда я шагаю вперед, чтобы открыть дверь. – Подожди… – растерянно повторяет он, нерешительно касаясь двери кончиками пальцев. Он почти сразу же отдергивает руку, сжимая ладонь в кулак, и, отступив назад, озирается по сторонам.
– Что-то не так?
– Я знаю это место. – Берт поворачивается ко мне. – Я уже был здесь, правда, это было очень давно, много лет назад, и я был здесь не один, нет, не один… Стоп. – Зажмурившись, Берт обхватывает голову руками. – Не я, – с трудом выдавливает он из себя, – это был не я. Воспоминание принадлежит Гектору. – Берт открывает глаза. – Он приходил сюда вместе с Виктором, когда помогал ему составить опись оборудования этого уровня… да, я даже начинаю вспоминать, почему они тогда решили, что это комната видеонаблюденя, но воспоминание слишком… нечеткое.
Ничего себе. Не думала, что с помощью Ускорения можно получить чужие воспоминания… хотя что вообще я знаю об Ускорении?
– Девушка со шрамом, – я вдруг вновь вспоминаю о своей теории про малодушную и Корпус, – она тоже из воспоминаний Гектора?
Но Берт лишь качает головой.
– Это… совсем другое, – говорит он, затем вдруг улыбается. – Пора с ней пообщаться. – Шагнув вперед, Берт открывает дверь.
– Не может быть, – выдыхает он, обводя помещение сияющим взглядом.
Не понимая причин его восторга, я тоже осматриваюсь. Все выглядит точно так же, как во время моего последнего визита сюда. Мне не хочется расстраивать Берта, но я все же сообщаю ему, что вряд ли моя собеседница отзовется с первого раза, ведь она могла молчать неделями, прежде чем вновь связаться со мной.
– Поверь мне, – этот умник загадочно улыбается, – она отзовется. – Он поворачивается к панорамной камере на потолке. – Ты ведь слышишь нас, верно?
Тишина. Подождав немного, Берт предпринимает вторую попытку:
– Я знаю, что это за место. Знаю, кто ты такая, и знаю, что ты нас слышишь. И сейчас очень важно, чтобы ты откликнулась.
Тишина.
– Пожалуйста? – неуверенно выговаривает Берт.
Все та же тишина. Выдохнув, Берт решительным шагом входит в круг серверных блоков, упрямо скрещивая руки на груди.
– Еще немного, и Арника окончательно поверит в то, что она сходит с ума, что ты – всего лишь плод ее воображения, и что все это время она разговаривала сама с собой, – выпаливает он в камеру на потолке. – А так как психиатра у нас здесь больше нет, то ее ждут годы стазиса…
– И что же ты обо мне знаешь? – Знакомый голос перебивает Берта, и тот умолкает, оглядываясь по сторонам.
Очень хитрый ход. Зная, что малодушная обнаруживала себя в тех случаях, когда я нуждалась в помощи или когда мне что-то угрожало, Берт убедил ее, что своим молчанием она может причинить мне вред.
– Может… может, покажешься? – неуверенно просит он. – Я бы хотел поговорить лицом к лицу.
– Если ты знаешь, кто я, то знаешь и мое имя. – Девушка хмыкает. – Назовешь его – тогда и поговорим.
Берт улыбается, но улыбка дрожит на его губах.
– У тебя было много имен, но… есть только одно имя, которое ты считаешь своим. – Берт вновь поднимает голову к камере на потолке. – Электо.
Как только он произносит это имя, на верхушках серверных блоков загораются разноцветные огни. Берт испуганно отшатывается, когда прямо напротив него появляется фигура девушки, сотканная из света.
– Лицом к лицу, как ты и просил. – Свечение голограммы становится менее ярким, и изображение как будто уплотняется, теряя часть прозрачности. Девушка улыбается, скрещивая руки на груди. На ее плечи накинут светлый халат, похожий на тот, что носит доктор Константин, но несколько другого кроя.
– Не может быть. – Голос Берта едва слышен.
– Повторяешься. – Девушка улыбается. – Привет, Арника. – Она поднимает руку в приветственном жесте. Я отвечаю ей тем же, совершенно машинально. Кажется, в голограммные проекторы встроены дополнительные динамики, потому что теперь ее голос звучит словно отовсюду…
Может, это все-таки галлюцинация?
– Я… Я просто… не могу поверить… Ты не погибла! – восклицает Берт, шагая вперед. Его взгляд прикован к лицу полупрозрачной девушки. – Ты… ты все это время была здесь, как такое возможно? – Его голос срывается от волнения. – Как же тебе удалось уцелеть?
Девушка хмурится.
– Почему это так важно для тебя? – недоверчиво спрашивает она, всматриваясь в лицо Берта. – Почему… почему в твоих глазах слезы?
И правда: Берт утирает выступившие слезы.
– Потому что я знаю, кто ты, – дрожащим голосом говорит он, счастливо улыбаясь. – Потому что то, что ты осталась в живых, – это настоящее чудо. Арника, – сияющий Берт поворачивается ко мне, – это Электо, и она самое потрясающее изобретение за всю историю человечества.
