Берта обнаруживаю в общей комнате – он сидит, что-то читает. Подсаживаюсь к нему, и он откладывает планшет в сторону.
– Что-то не так? Ты грустная. Тебя обидели?
Пожимаю плечами:
– Поговорила с Юном, только и всего. Зато, – я с трудом изображаю на лице улыбку, – кажется, он о тебе хорошего мнения.
– Юн упрямый. – Мальчик хмурится. Видно, моя улыбка вышла слишком неестественной. – Он хочет, чтобы наш отряд стал лучшим.
– Почему он так злится на меня? Он говорил про какой-то второй круг… – Собственный голос звучит жалобно, и я умолкаю.
Берт глубоко вздыхает:
– Кроме нашего, есть еще пять отрядов. Всем курсантам ставят оценки, как в Школе. Когда закончится обучение, два отряда с самыми низкими оценками должны будут пройти его еще раз, полностью, с самого начала. Второй круг.
– А как определяют оценку? Высчитывают средний балл по отряду?
С сожалением глядя на меня, Берт качает головой:
– Оценка отряда… Это оценка самого слабого курсанта.
Утром, зайдя в казарму после завтрака, обнаруживаю в общей комнате большую коробку, на которой аккуратными буквами написано мое имя. Внутри стопка одежды, сверху лежит записка.
«Слышала, что у тебя там творится, поэтому поторопилась. Держись.
P.S. Взяла на себя смелость подобрать тебе немного обычной одежды. Форма Корпуса порой надоедает».
Ниже вторая приписка: «И не смей резать волосы!» Странно. Как Валентина узнала? Я уже думала об этом – волосы будут мешать во время тренировок.
Отложив записку в сторону, разворачиваю и расправляю на руках тренировочную форму. Мимо проходит Альма; смерив меня странным взглядом, она говорит, что тренировки будут во второй половине дня, а сейчас нам предстоит очередная лекция. Видимо, курсанты уже не страдают привычкой везде щеголять формой.
Как же вовремя подоспела посылка от Валентины… Во время завтрака все было так же, как и вчера: все продолжали пялиться на меня. Мой отряд и вовсе делал вид, что меня не существует, обсуждались какие-то несущественные вещи, и только Берт молчал, порой бросая на меня сочувственный взгляд. Я бы решила, что то, что меня игнорируют, это к лучшему, – но я чувствовала, что скрывается за этой непринужденной беседой. Напряжение, царившее за столом, давило на меня, не позволяя свободно вдохнуть. Я для них помеха. Балласт. «Почему она все еще здесь?» – этот вопрос читался в их глазах. И эти взгляды, со всех сторон… Я думала о себе, что я достаточно сильная – но выяснилось, что выдержать все это очень тяжело. Никогда прежде я не сталкивалась с такой неприязнью по отношению к себе. Пусть даже и получала в качестве Смотрителя свою порцию неодобрения, но все же прежде я не знала, каково это – когда на тебя смотрят
И правда, почему я все еще здесь?
После завтрака – лекция по основам безопасности. Большая часть материала мне уже знакома как Смотрителю. Я прежде не задумывалась, сколько знаний и умений подарила мне эта работа, чему она меня смогла научить…
И чему меня смог научить Гаспар.
Нестор прав: Корпус – лучшее место для развития и применения моих навыков. И я здесь потому, что они не должны пропасть зря. Недовольным придется смириться.
Но смогу ли я сама смириться с недовольством?
Во время обеда, проходящего ничуть не лучше завтрака, выясняется, что у меня с этим проблемы. Я ловлю на себе неприязненные взгляды курсантов моего отряда и медленно закипаю. Прежде не знакомая мне злость, которую я почувствовала еще вчера, разговаривая с Юном, разгорается внутри все сильней.
Они даже не дали мне шанса, сразу же навесив на меня ярлык «Бесполезная». Они даже не задумываются о том, что их капрал, наверное, чем-то руководствовалась, когда приглашала меня в свой отряд, что Солара во мне что-то могла разглядеть. Я прошла этот чертов Переходный тест – значит, заслуживаю право находиться здесь.
После обеда Берт останавливает меня в коридоре. Видимо, мальчик умеет читать мысли, потому что он говорит:
– Я верю в тебя.
Слабо улыбнувшись, взлохмачиваю его и без того растрепанную темную шевелюру.
– Солара редко ошибается в людях, – все так же серьезно добавляет он, и я его тихо благодарю.
Но даже после этого разговора мне не становится легче.
Зайдя в казарму, я переодеваюсь в тренировочную форму. Поскольку время еще есть, я вновь открываю присланную Валентиной коробку, желая рассмотреть боевую форму, созданную ею, и понимаю, что означала последняя фраза в записке, когда обнаруживаю на дне коробки заколку для волос в виде небольшого гребня. И чудо – с первой попытки мне удается, уложив их, скрепить волосы так, что они не торчат во все стороны.
