Он смотрит на меня налитыми кровью глазами.
– Да пошел этот телевизор! У нас дома их три штуки. Не тебе одной надоело жить за сценой.
Я встаю как можно ближе к дверям и набираю номер, который положит всему этому конец. Томми так и не двигается в своем углу, пока я рассказываю полиции про пистолеты в VIP-зале.
– Говорил я тебе, что он набит дерьмом по самые уши, – отмечает Иэн.
Томми ударяет кулаком в стену и скалится на Иэна.
– НЕРВ выбрал тебя вместо меня только потому, что они знали: ты разобьешь ей сердце.
Сидни глядит на Томми, склонив голову набок:
– Так ты тоже пробовался? Как же так вышло, что никто не заметил твоего видео?
Томми только яростно не нее косится.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не плюнуть ему в глаза. Он подставил меня только из-за того, что НЕРВ выбрал Иэна, а не его? Как же он жалок.
Иэн отпускает кнопку, и двери открываются в каком-то коридоре. Осторожно выглянув, я вижу поблизости дверь, откуда доносятся приглушенные басовые ритмы, и другую, в конце коридора. Обернувшись, я требую, чтобы Томми отдал водительские права того типа, и он швыряет мне карточку. Я сую права в карман и выхожу в коридор вместе с Сид и Иэном.
Бросаю через плечо в закрывающиеся двери лифта:
– Игра окончена, Томми.
Двадцать
– В какую дверь? – спрашивает Иэн.
Сидни – впервые в жизни – тоже ждет моего решения.
Дальняя дверь, возможно, выходит прямо на улицу, но она же может привести нас прямиком в руки психопатов из НЕРВа, а когда подъедет полиция, еще не известно. Я открываю дверь, из-за которой слышится музыка, и мы выходим на балкончик над огромным танцполом. Мы с Иэном переглядываемся и быстро прячем пистолеты.
Мы спускаемся по винтовой лесенке, но толпа не обращает на нас внимания. Мы, наверное, похожи на плохо одетых малолеток, которые тайком пробрались сюда, – хотя пиджак у меня изорван и рука в крови. Внизу, на танцполе, я беру со стола салфетку и прижимаю к ладони. Ссадинам на ногах придется подождать. Нас швыряет и кидает в толпе; люди пьют и смеются, будто это просто обычный субботний вечер. Все, что я вижу перед собой, – это знак «ВЫХОД».
Когда мы преодолеваем почти половину пути, какая-то женщина указывает на нас пальцем и орет:
– Эй, да это же игроки из НЕРВа!
Музыка немедленно становится тише, все поворачиваются и начинают на нас пялиться. Один парень начинает возиться со своим телефоном и спрашивать:
– Че это вы тут делаете? Игра что, закончилась? Они все повторы крутят, с тех пор как вы стену проломили. Это было круто!
Я круто поворачиваюсь.
– Ты что, смотрел?
– Да мы все смотрели. – Он указывает на огромный экран, где крутят клип: Тай и Даниэлла в чуланчике, снято на камеру ночного видения, так что они совершенно зеленые. Не то чтобы я мечтала увидеть это в цвете…
Я ору ему прямо в лицо:
– Вы видели, что нас заперли там с оружием? Какого же хрена вы нам не помогли?!
– Да ведь у них там продюсеры, люди всякие специальные, которые вас охраняют, че, нет? – Он направляет на меня телефон и кричит дружкам:
– Йо, я ж говорил вам, что они были в комнате наверху, я этот стол сразу узнал!
Толпа вокруг становится плотнее – каждому хочется посмотреть поближе, все выкрикивают наши имена и хохочут. Пара девчонок просит у меня автограф, а их парни подхватывают меня и начинают качать, пока Иэн не отбивает меня у них.
Я точно окаменела. Как они могут себя вести так – будто они нас знают? В голове не укладывается! Пока я тряслась за свою жизнь двумя этажами
