– Нет, но уверяю тебя, они захотят сделать так, чтобы меня все устраивало.
Тишина. Уж конечно, они ждут подтверждения его словам от НЕРВа. Но НЕРВ, вероятно, слишком занят, сколачивая армию. Экраны в коридоре продолжают показывать игроков, которые находятся в комнате.
– Не похоже, чтобы вас кто-то поддерживал, мистер Инвестор. Может, им вообще плевать, если вас застрелят. – Голос у нее жесткий, и она продолжает целиться в Сидни.
Мужчина начинает дрожать.
– Но мне-то не наплевать. И я могу сделать так, что вы получите призы.
В комнате слышится движение и шепот.
Говорит Тай.
– Как ты это можешь гарантировать?
– Если она в меня выстрелит, вы точно ничего не получите. А если не выстрелит… Я всегда награждаю тех, кто мне помогает. И наказываю тех, кто этого не делает.
Микки в ярости, и она повышает голос.
– Но пистолеты-то у нас! Может, НЕРВ хочет, чтобы мы сами тебя застрелили. А потом недотрогу и ее дружков. – Она поворачивается и направляет пистолет на мужчину сквозь дыру в стене.
Иэн говорит:
– Ты что, обдолбанная? Все, что происходит в этой комнате, транслируется. И записывается на видео. Ты что, хочешь провести остаток дней за решеткой или заложницей у того, кто станет владельцем этой записи?
Я сосредоточенно смотрю в прицел.
– Кроме того, мы будем стрелять в ответ, – я поддерживаю Иэна, – а это уже будет считаться самообороной. Да это и не важно, потому что в коридоре я никаких камер не вижу. Меня единственную не снимают.
Голос у меня твердый, в венах – лед.
– Ну, не знаю, – говорит Тай.
– Зато я знаю, – говорю я. – Хватит, я наигралась. Я накажу этого урода так, как он того заслуживает. И заодно сделаю так, что вы ничего не выиграете.
Мужчина видимо напрягается.
– Я вытаскиваю кошелек. Там полно наличных и кредитки есть. Возьмите.
Он вытаскивает кошелек и кладет на пол.
Микки пялится сквозь дыру в стене, вероятно, прикидывая, успеет ли выскочить наружу и дать мне по голове прежде, чем я выстрелю в мужчину. Или в нее.
Меня так и тянет перекинуться с ней парой словечек, но я даю ей подумать. Может, она и ходячее зло, но я не верю, что она глупа.
Наконец плечи Микки опускаются, и она убирает пистолет.
– Валите отсюда, задницы. – Джен пытается ее обнять, но Микки сбрасывает ее руку.
Спустя несколько секунд Томми, пригнувшись, ныряет в отверстие, за ним – Сид и Иэн.
Прежде чем отправиться дальше, я указываю на кошелек, лежащий на полу.
– Вытащи свои водительские права.
– Зачем? На них ничего нельзя купить.
Нельзя, конечно. Да я и не стала бы. Меня тошнит при одной мысли о покупке каких бы то ни было призов на деньги этого извращенца.
Я говорю:
– Просто делай, что я говорю. – Теперь он поймет, каково это, когда кто-то нарушает границы твоего личного пространства.
Он опускается на колени, чтобы вынуть карточку, потом кладет кошелек обратно на пол. В скудном освещении от моего телефона и экрана наверху я не могу разобрать, действительно ли это права или, например, членская карта клуба «Анонимные извращенцы», но он же понимает, что я не шучу. Он встает и протягивает мне карточку.
Ну уж нет, подходить к нему близко, чтобы он мог выбить у меня пистолет, я не собираюсь. Я велю ему передать карточку Томми. И мы направляемся к выходу: я – впереди, но пячусь задом, чтобы держать мужчину на прицеле. Иэн прикрывает тылы, тоже держа его на мушке.
Когда мы подходим к лифтам, я пинаю дверь и кричу:
– Если кто-нибудь выйдет отсюда прежде, чем мы покинем здание, этот тип получит пулю в задницу. – Никто еще от выстрела в зад не умирал, говорю я себе. Когда дверь захлопывается, я представляю себе руки в темноте – как они вцепляются в кошелек.
Иэн тянется к кнопке вызова VIP-лифта, но я кричу, чтобы он этого не делал.
