удавалось проверить. Однако многие галактики на небе — это все тот же Млечный Путь. Их там на самом деле гораздо меньше, чем считается.
— Ладно, — пожал плечами Данилюк.
Он еще раз внимательно посмотрел на этот небесный потолок. Вдруг захотелось проверить слова Стефании — пролететь насквозь и узнать, вылетит ли он снова снизу. Но это было бы довольно глупым поступком, так что Данилюк одернул себя.
Ему показалось странным, что с этой стороны Эйкр — голый камень, гладкая мертвая плита. По логике тут тоже должна быть растительность, жизнь. Земля же обитаема со всех сторон.
Этой мыслью Данилюк поделился со Стефанией, но та только фыркнула.
— Какая тут тебе жизнь? — насмешливо покосилась она. — Летучие мыши, что ли? Держаться ты на этом своде как предлагаешь?
— Подожди… ну вот я дух…
— А то я не знаю.
— Подожди! — повторил Данилюк. — Я дух, на меня сила тяжести не действует. Я вверх головой хожу только потому, что так удобнее. Ты… ну… с тобой я не уверен… Но я к чему? Хочешь сказать, что с этой стороны все падает? Тут сила тяжести в одну сторону направлена?
— Конечно. Как по-твоему, могут быть вообще в подобном мире такие же законы физики, как на Земле? Эйкр постоянно, с огромной скоростью летит вниз. Сам себя притягивает и сам на себя падает.
— А почему мы этого не замечаем?
— Потому что мы в том же континууме. Хоть и духи. Земля же из-под тебя не вылетала?
— А, ну да. А что тогда будет, если просверлить в этом диске сквозную дыру и в нее прыгнуть?
— Да ничего особенного. Просто упадешь и будешь вечно падать, все время снова вылетая сверху.
— Оу, — только и сказал Данилюк.
Еще немного подумав, он осторожно спросил:
— А разве тут не должна быть тогда невесомость? В смысле, что вот Эйкр все время падает… И если упасть… то ты тоже просто будешь падать вместе с ним…
— Земля вертится? — ответила вопросом на вопрос Стефания.
— Ну.
— Но если ты висишь в воздухе — разве она под тобой… прокручивается?
— А-а, понял!
— Ну да. Эйкр падает. И все, что на Эйкре, тоже падает с той же скоростью. Но поскольку масса самого Эйкра громадная, все мелкие предметы вроде людишек он притягивает к себе, так что на него они падают немного быстрее, чем вместе с ним.
На самом деле Данилюк все равно не очень понял принцип, но решил не заморачиваться.
— Довольно странный мир, — заметил он, летя к городу.
— Ха, странный! — фыркнула Стефания. — Посмотрел бы ты на Шеол! Или на Урд! Или на Хлотцег! Вот они — странные. А Эйкр… ну так, слегка эксцентричный.
В общем, да. Когда они приземлились, то оказались в более или менее обычном городе, среди более или менее обычных людей. Данилюку вспомнились Кур и Дуат — архитектурой и одеждой Наранно слегка напоминал древние Египет и Вавилонию.
Вот разве что населяли его исключительно чернокожие. Данилюк среди них выделялся, как зефирина среди шоколадок.
Хотя его, разумеется, никто не видел. Как и на Земле, живые смотрели сквозь него и шагали сквозь него. Данилюк машинально шагнул в сторону, чтобы не столкнуться с запряженным в колесницу огромным страусом, и сквозь него тут же проехала другая такая же. Они со Стефанией попали в самую гущу дорожного движения.
Вот Стефанию, кстати, прекрасно видели. Злобные ездовые страусы на нее шипели, а возницы либо орали, что дура-девка стоит на дороге, либо отпускали сальности. Стефания не оставалась в долгу, покрывая юберийцев отборным матом, а одному предложив поцеловать себя под хвост.
— А почему тебя здесь видят? — спросил Данилюк.
— Потому что здесь не Земля, — ответила Стефания. — Это ты у нас воплощенный дух, а я полуматериальный демон. Я не невидимая, я незамечаемая. И только там, где знают о существовании Ада. На Земле в первую очередь. Там, где про Ад не слышали, я просто симпатяжка с рожками.
— И… их это не смущает? Кожа твоя, рога, хвост?..
— Так это ж многовидовой мир. Здесь маскировка не нужна.
— А, ну хорошо. Главное, чтобы проблем не было. А то… тут ведь тоже люди…
— Тоже?.. — хмыкнула Стефания. — Это на Земле люди тоже. А на Эйкре они изначально.
— В смысле?
