— Да ладно, нормально, — потянулась Стефания. — Давай, правь на… Достоевского, семьдесят три. Там у нас первый клиент.
Не так уж и далеко Уфа от Самары. Но Данилюк в ней никогда не бывал, так что ориентировался по навигатору. Благо в воздухе с дорогами куда как проще.
На летающий «Кадиллак« никто не обращал внимания. Прохожие спокойно шли по своим делам, глядели порой прямо на него, но никто ничего не замечал.
Только одна девочка вдруг уставилась на машину. Совсем маленькая, от силы лет четырех, она изумленно таращилась вслед, пока Данилюк не свернул за угол.
Дом номер семьдесят три по улице Достоевского был вполне типовой высоткой. Длинной такой, на несколько подъездов. Стефания уточнила в сопроводиловке номер квартиры и уверенно затопала мимо сидящих на лавочке старушек.
Те даже бровью не повели в ее сторону. Хотя вряд ли в их дворе каждый день гуляют краснокожие девушки с рогами и хвостом.
Данилюк, которому все это было еще непривычно, слегка замешкался на пороге. Стефания, догадавшись, что его беспокоит, цокнула языком и потянула за рукав.
— Ты первый раз, что ли? — раздраженно спросила она. — Нас не видят. Когда мы на работе, нас никто не видит.
— Там была девочка… По-моему, она нас видела.
— Да, с детьми иногда случается, — кивнула чертовка. — Пока они совсем маленькие. Чем старше, тем реже. Но ты не волнуйся, ей все равно никто не поверит.
— Да я и не волнуюсь, — пробормотал Данилюк, проходя сквозь подъездную дверь.
Стефания, весело насвистывая, прошла за ним. В последний момент, правда, у нее слегка застряла нога — ей, полуматериальному демону, было сложнее, чем бесплотному, хотя и воплощенному духу.
Но она справилась.
Так же весело Стефания подставила эту самую ногу какому-то дяденьке, вышедшему из лифта. Тот споткнулся и едва не шлепнулся, как ему показалось, на ровном месте.
— Зачем? — недоуменно моргнул Данилюк.
— Рога видишь? — постучала по ним пальцем Стефания. — Не задавай дурацких вопросов.
Высоко подниматься не пришлось — клиент жил на втором этаже. Точнее, клиентка — это оказалась толстая неряшливая старуха. В заставленной древней мебелью однушке мерцал телевизор, и клиентка безучастно пялилась на экран. Ветхое кресло громко скрипело при каждом ее движении, поэтому она почти не шевелилась.
Но умереть явно еще не умерла. Ангелы смерти пришли слишком рано.
Ангелы смерти… Данилюк задумался, правомерно ли их так называть. Ни он, ни Стефания к ангелам не относятся. Наверное, они просто… было какое-то другое слово… ах да, психопомпы. Проводники душ, если по-русски. Данилюк видел их контору в Загробье.
Прищелкивая хвостом, Стефания обошла всю квартиру, точно любопытная кошка. Пошарила на полках с хрусталем, провела пальцем по пыльным книжкам, сунула нос в холодильник и в конце концов плюхнулась на второе кресло — свободное и еще более скрипучее. Оно издало слабый писк даже под невесомой чертовкой.
Данилюк, которому места не осталось, продолжил стоять. Он не особо и стремился присесть — призраку безразлично положение тела. Хоть к потолку подвешивай.
— Она нас тоже не видит? — на всякий случай уточнил Данилюк, водя рукой перед лицом старухи.
— Не видит, конечно, — хмыкнула Стефания, с интересом глазея на экран. — Увидит, когда умрет.
— А сейчас нельзя ей… показаться?
— В принципе можно, но это нарушение. За это штраф. Тебя не предупреждали разве?
— А что такое? Она же все равно уже никому не расскажет.
— Скорее всего, нет. Но вдруг она все-таки оклемается и проживет еще годик-другой? Очень маловероятно, но не исключено.
— То есть она еще не обязательно сегодня умрет?
— Почти обязательно. Но иногда все-таки бывают и ложные вызовы.
Старуха сидела перед телевизором до полуночи. Ее глаза все больше слипались, дыхание становилось все реже. Когда Данилюк начал подозревать, что уже все, она вдруг громко всхрапнула, не без труда поднялась, выключила телевизор и заперлась в туалете.
Там она просидела еще с полчаса, издавая отвратительные звуки. Но в конце концов вышла и грузно опустилась на постель.
— Долго еще? — спросил Данилюк.
— Точное время не указано. Этой ночью, — ответила Стефания, раскрывая лежащую на столе книжку. — Ты опаздываешь куда-то, что ли?
— Да нет, я не тороплюсь. Просто не очень интересно сидеть тут и ждать.
