– До утра. Потом идём к Фрайндину. Вне зависимости от того, проснётся она или нет.
– Чтобы он помог нам проникнуть в эльфийский дворец, и мы могли побеседовать с леттэ Авэндилль?
– Да.
Я кивнула. Сама думала о том же.
Но, конечно же, он и здесь прекрасно обошёлся без моих советов.
– Традиции, говоришь? – рассеянно повторил Лод. – Значит, у вас есть ещё книжки наподобие этой?
Забавно. Кому-то не хватило одной сказки на ночь. А ведь завтра нам предстоит дело, которое решит всё. С другой стороны, отдохнуть перед этим делом действительно не помешает… И, как я уже могла убедиться, никакие отвлекающие обстоятельства не помешают Лоду и составить, и блестяще осуществить очередной план.
Значит, мы имеем право на ещё один вечер неправильной романтики.
– Да. Есть, – и устроилась в кресле поудобнее. – Но в таком случае нам понадобится ещё печенье и чай… Нет, пожалуй, ещё много печенья и много чая.
Глава шестая
Капкан[15]
В спальне Повелителя дроу царила полутьма, и насыщенные фиолетовые тона, в которых оформили комнату, делали её ещё темнее. Алья сидел в кресле, рядом с кроватью, где под полупрозрачным балдахином спала принцесса людей. На коленях дроу лежала книга, поверх неё – лист пергамента, который Алья перемещал с одной страницы на другую в зависимости от того, какую сейчас читал.
Он скользил глазами по строкам, неторопливо и цепко, и время от времени тянулся к стальному перу, лежавшему на прикроватной тумбочке, рядом с чернильницей, – чтобы сделать пометки в своём пергаменте. Отрывистые записи, зарисовки каких-то схем. Но когда Навиния едва слышно пробормотала что-то, дроу мигом бросил перо и, подавшись вперёд, отдёрнул занавесь невесомой ткани, отливающей фиалками.
Девушка лежала, открыв глаза, растерянно оглядываясь. Явно не совсем понимая, где она и как тут очутилась.
Увидев Алью, сощурилась:
– Что вы здесь делаете?
Она едва шевелила губами, и голос её звучал чуть громче шёпота – но, несмотря на это, даже в таком состоянии в её словах прозвучало презрение.
– Вас отравили, мы вытащили вас под горы и излечили. Теперь я за вами присматриваю, – Алья отвечал принцессе терпеливо и ласково, словно ребёнку. – Как вы…
– Вы? Присматриваете? – она издала хриплый издевательский смешок. – Должно быть, вы и тут не замедлили воспользоваться моей беспомощностью.
– А вам, должно быть, этого бы хотелось, – не преминул заметить дроу.
– Всё, чего мне бы хотелось, так это никогда более в жизни вас не видеть.
– Отчего же?
– Ещё спрашиваете? – с губ Навинии сорвался свистящий выдох. – Вы унизили меня. Растоптали мои чувства. Плюнули мне в душу.
Алья качнул головой. В этом его движении, как и в едва заметной улыбке, сквозила лёгкая ирония.
– Ах, принцесса, – произнёс Повелитель дроу, – и почему мне кажется, что вы молите меня сделать это ещё раз?
Навиния промолчала. Потому что на самом деле это была игра, правила которой они оба хорошо знали. И принимали.
Потому что без боя она не сдастся, но после боя – почему бы и нет?
– Я никогда больше не причиню вам боль. Ни вам, ни другим… таким же, как вы, – сказал Алья вдруг, глядя на изголовье кровати. Тихо, задумчиво, бесстрастно. – Я почти поплатился за то, что делал, и расплата моя была бы страшной.
Вот тут в зелени глаз Навинии плеснулось изумление. Однако Повелителю дроу не было до этого никакого дела.
Он исповедовался не столько ей, сколько себе.
– Я никогда не понимал, что мои гвардейцы… для них я – не просто правитель, не просто тот, кого они должны защищать. Их оторвали от дома слишком рано, и я должен был заменить им отца и братьев. Так бывало с гвардией Повелителя обычно. – Дроу прикрыл глаза. – Для этих мальчиков я был старшим, объектом восхищения, примером для подражания. А я так долго не мог этого понять, потому что сам был мальчишкой… и подал им пример, который оказался ужасен. И мало того, что потерял себя – чуть не потерял одного из тех, ради кого сам отдал бы жизнь.
