О да, выжил, и сейчас не отказался бы выжить.
Но вслух я этого не сказал.
– Она манипулирует тобой…
Старая песня. Я уже ее слышал, о да, слышал.
Но вслух я этого не сказал. Существо, парившее над полом передо мной, могло уничтожить меня, просто дохнув.
– Она лжет. И пророк Гритта лжет.
Ну-ну. А ты, небось, говоришь правду?
Но вслух я этого не сказал.
Несмотря на то что сегодня мне предстояло умереть, я опасался скрытного господина. Просто не находил слов, чтобы начать ерничать или подкалывать или еще как-то вывести его из себя.
– Твоя миссия завершится здесь.
Читает ли он мысли, как Лигейя-Талаши? Если читает, то знает, что думаю я о нем очень плохо. Ну просто – исключительно плохо.
– Ты был там. Ты видел ее. Ты был с ней. Удивлен.
О черт. Ну да, я был с ней, и плод наших чресел лежит сейчас в центре зала, напитывая магией заклятия и артефакты.
– Предпочла человека…
Он вытянул правую руку – черную извивающуюся змею – и коснулся моего лба, словно кусок льда приложили. Я охнул. Виджи вскрикнула. Кредитор помедлил и убрал руку.
Не знаю, что он собирался со мной сделать, но я предпочел бы пасть от руки кверлинга.
Вдруг скрипнули ворота, в зал ворвался, одышливо пыхтя, один из чародеев – пожилой и без меры бородатый.
– Он идет! Идет! Закрывай!
Кверлинги заперли ворота и для надежности заложили их стальным засовом. Кредитор перетек к центру зала, туда, где находился постамент с жемчужиной.
Несколько минут тишины показались мне вечностью. Над головой бесшумно вспыхивали молнии.
Внезапно на ворота обрушился могучий удар. Они содрогнулись. Еще удар! И еще. Ворота начали выгибаться, затем их просто снесло вместе с петлями, и они рухнули в облаке штукатурки.
Ветер ударил в лицо. Где-то в коридоре, ведшем к Главному Залу, были открыты окна.
В зал вошел Альбо. Пророк Гритта-миротворца.
Остатки рясы трепыхались на его
Альбо повернул голову, мазнул по мне бессмысленным, не узнающим взглядом. Глаза его были пусты и мертвы и сияли краснотой, как тлеющие угли. Его взгляд нашел жемчужину Бога-в-Себе.
– Я пришел взять.
Он простер длань, и легким движением смахнул двух кверлингов. Сзади подбежал еще один и ударил Альбо саблей по голове.
Фокус, как тогда со сковородкой Самантия, не прошел; Гритт учел все ошибки и поработал над плотью Альбо. Меч отскочил от бритой головы бывшего клирика. Альбо даже не посмотрел на солдата, молча отмахнулся, задев голову кверлинга – и шея того хрустнула, как сухая ветка.
Живой мертвец. Больше, чем мертвец. Марионетка, над которой Князь Тьмы взял управление и насытил своей мощью. Он шел, тяжело впечатывая босые ступни в пол, я и ощущал, как содрогается пол от его тяжких шагов.
Маги вздумали применить заранее подготовленное заклятье – ударили невидимым молотом, но… кажется, Гритт слишком хорошо подготовил своего миньона. Невидимый воздушный молот вернулся к магам, врезал так, что маги отлетели к стенам, ударились с общим хрустом, кое-кто, очевидно, умер. К счастью, Дагеста в теле Тулвара пострадала не сильно. Один из магов, приподнявшись, швырнул молнию – теперь в пространстве, насыщенном магией Бога-в-Себе, можно было попробовать и это. Молния – толстая красная лента – отлетела от Альбо и ударила в потолок, провертев там немаленькую дыру, из которой тотчас устремился дождь. Но маги не вняли – еще один, что пострадал не сильно, швырнул голубую молнию, и та, отскочив рикошетом, ударила в мою цепь. Я ощутил мертвящий холод. Кандалы почернели и опали. Какая замечательная магия – побольше бы такой!
Кредитор молча потек навстречу посланнику Гритта и обхватил его удлинившимися руками. Приобнял, можно сказать. Дальше я не смотрел – ринулся к оружию, подхватил саблю покойного кверлинга (от страшного удара Альбо его голова
– Фатик, сзади!
