хозяйничали чужаки. Не менее красноречиво о том же свидетельствовал и труп сторожевой собаки, валявшейся с простреленной головой в луже неподалёку от своей будки.
– Работаем, – произнёс Дрон.
Выбитый ботинками дёрн, грязь и капли воды ещё не успели опуститься обратно на бренную землю, когда я, оттолкнувшись, вновь взвился в воздух, не отрывая взгляда от быстро приближающегося окна второго этажа. Мгновение, и, высадив его своим телом, вместе с тучей осколков я влетел в просторную комнату, сбив стоявший у подоконника столик, перекувырнулся и, вновь оказавшись на ногах, уже выстрелил «магической пулей» сначала в одного из двух сидевших за столом мужчин, а затем во второго.
Моё эффектное появление оказалось полной неожиданностью для всех находившихся в помещении. Звонко и испуганно вскрикнула Андре, прикованная наручником к батарее, в дальнем углу что-то неразборчиво простонал рыжеволосый мужчина средних лет, лежавший на полу рядом с ней. Заорал, вжимаясь в стену парень, на первый взгляд, очень похожий на мою подругу, сидевшую рядом.
Первая «пуля» ударила так и не успевшего среагировать наёмника прямо в грудь, и то, что от него осталось, кровавым фаршем разметало по стене, однако второй охранявший заложников мужчина не растерялся. Он даже не пытался хвататься за автоматическое оружие, так как, видимо, понимал, что лежащий на столе автомат ему уже не поможет, а вместо этого кувырнулся со стула спиной назад, пропуская над собой предназначавшийся ему магический снаряд и вырывая из нагрудной кобуры пистолет.
Выстрелить я ему не дал, рывком сблизившись и сверху вниз опустив бронированную перчатку на его незащищённую голову, раскалывая череп. Дверь с грохотом распахнулась, но прежде чем новый противник успел понять, что происходит, и его тело разлетелось бурой взвесью, столкнувшись с посланным мной в его сторону дистанционным энергетическим зарядом.
Человек буквально взорвался, лопнув словно воздушный шарик, разбросав в разные стороны мелкие клочки изодранной камуфляжной формы, а смятый и исковерканный автомат улетел куда-то вглубь соседней помещения, откуда почти сразу же раздался крик:
– Я сдаюсь! Сдаюсь! – А секундой позже в комнату влетела лимонка с выдернутой чекой, ещё в воздухе отбрасывая скобу.
Медленно, очень медленно для меня. Ударом ноги я отправил её обратно к хозяину. Громыхнул взрыв, и кто бы там ни желал сдаться мне столь экзотическим способом, он надсадно заорал, захлёбываясь и переходя на визг, а затем раздался пистолетный выстрел и крик оборвался. Похоже, что подранок решил сам положить конец своим мучениям.
Впрочем, в подобных вещах следовало доверять, но проверять, а потому я аккуратно выглянул в соседнюю комнату. Среди обломков посечённой мебели на полу, сжимая пистолет в руке, лежало мёртвое тело. Мужик, которому взрывом перебило ноги, оторвало левую кисть и прошило живот, действительно предпочёл всему остальному пустить себе пулю в голову, разом положив конец своим мучениям. Не уверен, что я в подобной ситуации нашёл бы в себе силы поступить так же.
– Кузьма! Что там у тебя? – раздался в гарнитуре шлема обеспокоенный голос Дрона.
– Чисто, – ответил я. – Четверых уничтожил. Заложники не пострадали. – А у вас?
– Заканчиваем, – произнёс он. – Два «двухсотых», а остальные сдались, как только поняли, кто мы такие. Конь их сейчас пакует. Как закончим, поднимусь к тебе.
– Принял.
Я ещё раз осмотрел дело рук своих. Кроваво, но что уж тут поделаешь… Скорее всего, будь наёмники готовы к моему появлению, у меня не получилось бы разделаться с ними так же легко. Да – по большому счёту они мне были не противники, слишком разный у нас с ними уровень силы. Эти люди были Есаулами, и всё же это немало.
Я был совершенно не уверен в том, что если бы не было эффекта внезапности, то всё бы прошло так же гладко. Всё-таки опыт великая вещь, а у подобных людей, фактически посвятивших свою жизнь войне, всегда имелись кое-какие козыри в рукаве, например, сансарные татуировки, связанные напрямую с чакрами, артефакты или преобразователи, и успей они их активировать, вполне возможно, тяжело бы пришлось уже мне. Тем более что я давно уже понял, что вовсе не являюсь непобедимым суперменом. Сейчас я просто задавил своих противников грубой силой и скоростью, можно сказать просто и незатейливо, в то время как тот же Дрон или Конь, или Грем, да и многие другие вполне могут превратить меня в отбивную даже при таком вроде бы подавляющем перевесе.
Повернувшись, я посмотрел на заложников. Андре лежала на полу без сознания, а похожего на неё парня шумно рвало. Рыжий мужик, чьё лицо представляло собой один большой лиловый синяк, а белая рубашка была перепачкана грязью и кровью, надсадно мычал, с ужасом косясь на меня, и даже попытался отползти, когда я медленно двинулся в их сторону.
– …Я ещё раз повторю! Я очень, очень признателен вам, господа, за всё, что вы сделали для меня и для моей семьи! – говорил Жан-Клод Ле Жак, рыжеволосый мужчина оказался родным отцом Андре, а точнее Андрианы, потому как настоящий владелец этого имени, осунувшийся и бледный женоподобный юноша, сидел рядом с ним. – Вы не представляете, что нас ждало! Проклятые «бонапартисты» добрались до нас и в этой стране! Они не отступятся, пока где-то на этой несчастной планете всё ещё бьются горячие сердца истинных патриотов Королевства Карла Великого…
