— Тебе ведь снятся сны?
— Да, но не знаю, смогу ли я о них говорить…
Принц осторожно прочистил горло.
— Однажды мне приснился влажный от росы лес, покрытый мглой, словно плащом. Зверем я пробирался через его буреломы и овраги, ощущая, как мягкая земля проседает под лапами, вдыхал запах ночных цветов, пробовал его на вкус… Луна светила ярко, хотя ее и не было видно за черными облаками. Отчего-то я знал: она там — в вышине, чувствовал ее будоражащий бледный свет даже сквозь завесу. И с каждым шагом мне хотелось бежать все быстрее, позабыть о прежней жизни, отдаться необузданным диким желаниям глубоко внутри. Вихрем перелетать ручьи и поваленные корневища, выслеживать добычу, запускать в теплую плоть клыки, рвать на части…
Но было в этом безумном сне еще что-то — чувство, неотступно следующее за мной по пятам. Оно возвращало меня в действительность, приводило в себя. Я запомнил его так хорошо, что, казалось, не забуду, даже если лишусь всех на свете воспоминаний. Это мучительное переживание прожгло дыру в моем сердце, вывернуло наизнанку душу, словно шкуру дикого зверя, поставило меня на четвереньки и снова позволило распрямить плечи… Однажды я встречусь с ним лицом к лицу, и тогда, кто знает…
Он замолчал, ощущая, как влажные прядки Изольдиных волос скользят по его спине.
— И что же это за чувство? — не сдержала любопытства девушка.
— Я бы сказал тебе, — понизил голос волк, — но не стану раскрывать секреты бесстыднице…
— Что?! — Она задохнулась от возмущения. — Да как ты смеешь! А я почти посвятила тебя в рыцари!
И двинула его локтем под ребро.
— Обвинять меня в отсутствии скромности — преступление против короны!
— Ты ведь сидишь в кустах голышом, — пожал плечами Лютинг. Конечно, он подтрунивал над принцессой.
— Иногда ты ведешь себя, словно… мужчина! — Она вскочила на ноги. — Сиди на месте. Ох, кажется, платье высохло. Не подглядывай.
Ткань зашелестела, и Таальвен услышал, как его спутница сражается с многочисленными завязками и застежками.
— Ну вот. — Она победно зашнуровала второй сапог. — Спасибо, что не дал мне околеть, хоть и ворчал непрестанно.
Волк обернулся. Изольда как раз расчесывала непослушные волосы.
— Еще немного, и отправимся в путь, позабыв Хаар Силлиэ, как дурной сон.
— Куда же пойдем? — оживился он.
Безрадостное утреннее настроение, вызванное мыслями о скором превращении в неразумного зверя, окончательно улетучилось благодаря непредсказуемым выходкам юной принцессы. Кроме того, принц был по-настоящему рад, что девушка больше не требует собственной смерти.
— Туда, — на скорую руку сооружая прическу, кивком указала она.
— И что же находится в той части леса?
— В этом-то и состоит вся прелесть. Там нет никакого леса. — Изольда воткнула в волосы последнюю шпильку, выуженную из своего мешочка. — Пока ты рычал о моем позоре, я обошла заводь, чтобы убедиться, что вокруг действительно пусто. И почуяла вдали ветер с полей.
— Словно рысь или лиса? — полушутливо спросил Лютинг.
— Словно терновая ведьма. И должна тебе сказать, совсем близко от лесной опушки живут люди. — Девушка ловко заштопала дыру на подоле платья и принялась за другую.
— Ужасно! — сокрушенно покачал головой Таальвен Валишер.
— Почему? — Она не сразу взяла в толк причину его недовольства.
— Ты купалась в ручье, а потом еще сохла на берегу несколько часов средь бела дня, наверняка зная, что поблизости бродят крестьяне? — Смех заискрился в изумрудных глазах. — Я был о тебе лучшего мнения, Изольда Северин.
Тут же Таальвен Валишер получил по голове костяным гребешком.
ГЛАВА 11
В КРУГУ ИЗ БЕЛЫХ КАМНЕЙ
— Признайся, Изольда, в детстве ты часто ходила во сне? — Волк долго обдумывал свой вопрос, прежде чем озвучивать его.
Лес оборвался внезапно, сойдя на нет через несколько десятков саженей. Путники уже пару часов пробирались через крутые холмы, поросшие густым мхом и травой — такой спутанной, что ноги мгновенно тонули в ней. Только раз Таальвен попытался забраться на вершину одного из низеньких взгорий, но застрял в дебрях по грудь.
