поток.
— Хватит, довольно! — взвыл от бессилия волк. — Не могу больше терпеть! Голова как свинцом налита… Что за люди являются ко мне в зыбком мареве? Почему я не помню имен, слов?
С досадой он скребанул лапой воздух и принялся кататься по земле.
— Прочь, прочь! — приказывал себе принц, не вполне понимая, какую часть истерзанной души гонит.
Мир вихрился, на глазах меняя очертания, когда темная звериная сущность подступала ближе.
— Уходи, исчезни…
Нутро его горело — будто человек и чары боролись за измученное тело. Если побеждал Лютинг, он выныривал на мгновение из липкого мрака и пытался спасти хоть крупицы воспоминаний о себе.
Когда же одерживало верх волшебство, на пути волка лучше было не попадаться. Пригнув морду к земле, он скользил под деревьями, жадно вдыхал пьянящий весенний воздух. А в ушах эхом звенело неизменное: «Изольда Северин».
Имя это жгло больнее каленого железа и в то же время не давало забыться окончательно. Принц слышал его, даже пребывая в беспамятстве. И зверь тоже отлично его знал.
— Изольда Северин, — завывал он, хищно зыркая по сторонам. — Найти, убить, разорвать в клочья!
— Нам бы забрать еще севернее! — крикнула Изольда в синеватую вышину.
Солнце садилось, и небеса потихоньку теряли теплый оттенок.
— Ты уверена? — Зефир спрыгнул на палубу. — Вот уже пару дней кристалл в твоих руках заставляет нас петлять, словно зайцев по снегу.
— Я лишь следую его указаниям. — Принцесса стиснула в пальцах осколок горного стекла. Внутри застыла тонкая спираль. Не иначе кудесники вживили ее, чтобы заставить всевидящий кристалл указывать дорогу.
Девушка подошла к карте, разложенной прямо на досках, и в который раз провела над ней хрустальным камнем. Острие его качнулось в северном направлении, и, даже когда Изольда отвела руку, продолжило тянуться к безымянной точке на пергаменте, словно привязанное невидимой веревочкой.
— Видишь? — Она разжала ладонь, и стекло со стуком уткнулось в черный кружок на карте.
— Мертвый сад, — фыркнула Лива, заглядывая девушке через плечо. — До последнего надеялась обойти проклятый лес.
— А что с ним неладно? — предвидя мрачный рассказ, полюбопытствовала Изольда.
Кудесница уперла руки в бока, припоминая легенды.
— Говорят, в чаще бродят призраки. От их шепота сходят с ума…
— Кто в наше время верит в привидения? — хохотнул Западный ветер.
Тут же на него уставились две пары возмущенных глаз.
— Что? — Зефир уселся в никуда, скрестив ноги. — Духи — сплошная выдумка.
Заклинательница вздохнула с упреком и продолжила:
— Я слышала, в Мертвом саду пропало множество путников. Там легко принять фантазии за правду.
Принцесса сдвинула брови. Только этого ей не хватало. Может, кристалл ошибается? Она взглянула вдаль, медленно обводя взором горизонт. Но сердце радостно екнуло, стоило устремить его на север.
— Боюсь, нам все же придется причалить в указанном месте.
— Что поделать? — тряхнул копной пепельных волос западный владыка. — В конце концов, с нами терновая ведьма. Чего бояться?
«Ее, например», — чуть не ляпнула заклинательница.
Жених ее снова проявлял поразительную беспечность. Пока он разгонял лопасти корабельной мельницы, Лива бережно перенастроила колдовской механизм, и небесное суденышко развернулось носом к северу.
— К полуночи доберемся. — Она накинула на плечи меховую безрукавку и подняла воротник. — Давай только переждем темноту на плаву. Не хочу ночевать в Мертвом саду.
Изольда понурилась, но возражать не стала. Вряд ли кудесница волнуется попусту. С интересом она наблюдала, как Лива зажигает корабельные фонари, орудуя странной колбой с каменным колесиком. Всякий раз, когда раздавался тихий щелчок, фитили послушно вспыхивали.
— Сколькими же колдовскими трюками ты владеешь?
— Ни одним, — возразила кудесница. — Я использую крупицы знаний, доставшиеся мне в наследство от предков. Если бы ты представляла, как могущественны они были, как изобретательны… Алчность сгубила их, неуемная жажда подчинить мир…
— Мне жаль. — Принцесса задумчиво сложила руки на коленях.
— Мне тоже. — Лива щелкнула над светильником в последний раз и спрятала таинственный прибор в сундук. — Но такова судьба кудесников. Каждый расплачивается за собственные ошибки.
