– А вспомни наш первый поцелуй. Помнишь, как на первой же встрече соклановцев ты мне подмигнула, а потом согласилась, чтобы я проводил тебя к себе?
– Какая же я была глупая! – восклицает Янка. – Ты, Панфилов, пользуясь своим высоким положением в клане, соблазнил наивную девочку!
– А как нам некуда было пойти, и мы пошли к тебе домой с ночевкой? Это уже когда дело к свадьбе пошло, и твоя мама зашла очень не вовремя, помнишь?
– Да все я помню, получше тебя, если что! – горячится она. – Согласна, было и хорошее. Но что дальше? Ты понимаешь, куда ты катишься? Молодец, что хоть работу постоянную нашел. Тебе же четвертый десяток пошел, а ты все как ребенок – игры все, пожрать да поспать. Ни амбиций, ни серьезности, одна сплошная безответственность!
– Я тебя понимаю, Ян. И это было «в-третьих». Понимаю, никакого зла на тебя не держу и предлагаю остаться если даже не друзьями, то хотя бы приятелями. Обещаю, что, если тебе вдруг понадобится моя помощь, ты только свистни.
О том, чего я добился за время разлуки, я не считаю нужным говорить, иначе это будет выглядеть как пустое бахвальство и попытка все исправить. Да и не добился я пока ничего, всего лишь приблизился к средним значениям и показателям обычного человека. Еще и благодаря интерфейсу.
Янкины глазищи вдруг наливаются слезами. Она делает шаг мне навстречу, неловко делает попытку обнять, затем протягивает руку, но я не отвечаю на рукопожатие, а хватаю ее и прижимаю к себе.
– Все будет хорошо, Ян. Не плачь. Все будет хорошо.
Мы молча стоим, обнявшись, пока из кабинета не выходит женщина с ребенком, и оттуда слышится голос Олеси Павловны:
– Следующий!
Яна нехотя отстраняется, стирает слезы и, взяв меня под руку, ведет в кабинет…
Меньше чем через час мы выходим из здания в статусе бывших супругов. Как бы я ни уверял себя и других в нелюбви к бывшей жене и как бы ни ждал этого, на сердце нелегко. Яна, бросив на прощание «Пока!», чуть не бежит к джипу с Владиком.
– Удачи тебе, Яна, – шепчу пожелание бывшей супруге.
В логе задача «Подать на развод с Яной» актуализировалась и закрылась:
Переждав приступ удовольствия, еду работать. Последний день в «Ультрапаке» хочется закончить на высокой ноте. Почти до самого вечера я разъезжаю по встречам, продавая упаковку, и успеваю полностью отработать свой список, заключив в общей сложности за всю неделю семь контрактов. Еще один, зависший, передаю Марине сразу, как доезжаю до офиса.
Павел не в офисе, и в его ожидании я треплюсь с ребятами – Киром, Гришей и Мариной, обещая обязательно держать с ними контакт и поучаствовать в грядущем праздновании дня рождения Кирилла. Потом вспоминаю про свое желание и задачу писать ежедневно хотя бы по полчаса, отжимаю кировский ноутбук и, открыв в облаке новый текстовый документ, пишу короткую зарисовку на пару страниц о том, что я думаю о браке и разводе. Сохранившись, думаю, есть ли мне что добавить по этой теме, понимаю, что нечего, и выкладываю текст в свой блог. Через минут пять начинают сыпаться лайки и комментарии, но тут в офис заходит Павел, и я, все подчистив, закрываю ноут.
Отчитываюсь перед шефом по проделанной работе. Он, по-видимому, уже мысленно вычеркнул меня из списка коллег, а потому сухо принимает отчет и, попрощавшись, желает удачи и отправляет в бухгалтерию за расчетом.
Там я получаю почти триста тысяч рублей – за отработанные дни и премиальные за продажи. Этих денег на ближайшее время хватает более чем. Хватит и на остаток за первый квартал аренды жилья, и на месяц тренировок по боксу, и на ноутбук, да и просто на жизнь в ближайшие месяц-два. О том, как я буду зарабатывать после, я уже думал, и что бы я ни решил, переживать не о чем, было бы здоровье, а как заработать, я придумаю.
После бухгалтерии захожу к Вике, но она все на больничном. Корю себя за то, что все еще мыслю старыми категориями – мог бы сразу посмотреть, где она, по карте.
Окончательно прощаюсь с ребятами – Марина даже не пытается скрыть грусть и требует звонить, – с коллегами, со звездой Инстаграма Дарьей с ресепшена и, не оборачиваясь, покидаю офис.
По дороге на встречу со старыми друзьями заезжаю в банк, чтобы закинуть деньги на карту – глупо же с таким количеством налички ехать на пьянку. Оставляю немного карманных и двадцать тысяч – мой долг Гене Хороводову.
В баре, как обычно в вечер пятницы, шумно и тесно. За столиком, забронированным на мое имя, уже сидит Гена и меланхолично пьет темное нефильтрованное пиво. Генка как-то неопрятен, взлохмачен, взъерошен, и я с трудом узнаю его. Он никогда не был модником, но всегда следил за собой, расчесывая волосы на пробор – волосинка к волосинке. Да и настроение у него, судя по системным данным, так себе. В полутьме кабака отчетливо видно, как сильно он поседел, а виски – так полностью белые.
– Генка! – восклицаю я. – Сколько лет!
