Через день Прокс ушел из преддверия с шестью сердцами, разными амулетами и с сотней алмазов. В его мешке появилось дополнительно почти пять сотен золотых монет. Из портала он вышел у ворот гильдии и, провожаемый удивленным взглядом часового, который вежливо поздоровался с ним, прошел внутрь.
Ему навстречу вышли два алых скрава и с легким поклоном, указывающим на его неоспоримый авторитет, поздоровались.
– Чем-то можем помочь, брат? – спросил один из них.
– Да, я хочу нанять бойцов гильдии.
Алый не смог скрыть удивления и на несколько мгновений замешкался.
– Пройдем, брат, к магистру, – предложил второй. – Там все обговорим.
Они прошли в башню, и на втором этаже их ждал тот самый улыбчивый демон, что первым встретил его в трактире. Теперь он был главой гильдии, ее магистром. Это Алеш понял по тому, что на его груди висела цепь и знак магистра.
– Рад видеть тебя, брат, – улыбаясь, громко сказал он и показал рукой на открытую дверь своего кабинета. Делано радушно пригласил: – Проходи.
Алеш чувствовал его напряжение, возникшее при его появлении, и, чтобы отмести всякие домыслы, при входе в кабинет сообщил:
– Я хочу нанять бойцов, и только.
– Заходи, золотой, у меня и поговорим, – пропуская Алеша вперед, уже успокоившись и даже довольно, ответил скрав. – Значит, тебе нужно захватить троих хуманов на нижнем слое, – повторил магистр слова Алеша, когда они вошли в кабинет и сели. – Люд опасный, могут оказать сопротивление. Ты не хочешь, чтобы это похищение связали с тобой. Ну что же, мы возьмемся за эту работу, брат. С тебя половина цены – двести тысяч золотых или пять камней скравов. Работать будем, пока не поймаем твоих людей и не доставим их тебе в развалины. У тебя есть эти средства? – Он посмотрел на Прокса.
Алеш молча достал пять камней и выложил их на стол.
– Вот что значит золотой, – уважительно проговорил магистр, из воздуха, словно фокусник, вытащил свиток и подал Алешу. – Договор. Прочитай, все ли правильно.
– Все верно, – согласился Алеш, прочитав скупые строчки договора. Дело было не в пунктах, а в репутации самих скравов. – Начинайте уже сегодня, – сказал Прокс и поднялся. Первое дело он сделал, освободил себя от необходимости сторожить портал.
– Подожди, брат, – остановил его магистр. – Ты должен получить меч Души, как знак скрава, пошли.
Листи лежала на полу, испытывая боль и муки стыда. Сила, которая ее наполняла с момента замужества, покинула ее, и она ощутила свою слабость и неспособность сопротивляться. Князь уходил. Князь разорвал узы брака. Ее, княгиню, посмела ударить хлыстом повелительница хаоса. Это было началом падения. Об этом будут знать все. Значит, он так захотел. Ему она уже не нужна, родит наследника, и от нее избавятся, и, скорее всего, она пойдет на место пыток для извлечения души.
Шаги князя затихли, и дверь за ним со скрипом закрылась. Бестия с кнутом убрала ногу с ее спины и схватила за волосы, причинив ей боль, когда задрала голову резко вверх. Демонесса приблизила свои глаза к ее лицу почти в упор и с наслаждением произнесла:
– Как долго я ждала этой минуты, тварь. Ты посмела занять мое место рядом с господином. Как ты посмела, ничтожество?
В ответ Листи громко рассмеялась:
– Дура, какая же ты дура!
И следом пол стремительно метнулся к ней. Удар. Залившая все ее существо боль. И наконец спасительная темнота накрыла сенгурку. Сознание покинуло ее.
Очнулась она, как и Лерея, на столбе, только руки и ноги были на месте. Два дня превратились в нескончаемую пытку под глумливый смех демонессы. Повелительница била ее кнутом, но так, чтобы не перерубить кости. С наслаждением рассказывала, что она сделает с ее сыном, когда он родится. С каждым днем Листи слабела и однажды прошептала искусанными в кровь губами:
– Пощади, я больше не могу.
Жардина опустила хлыст и, подойдя ближе, сказала:
– Поцелуешь мне сапог, сниму со столба.
– Поцелую, великая, – еле слышно произнесла Листи.
– Громче, тварь! – крикнула демонесса. – Чтобы эта убогая тебя услышала! – Она концом хлыста приподняла голову Лереи.
– Поцелую, великая! – громче ответила Листи и во взгляде бывшей подруги увидела презрение.
Жардина развязала ей руки, и тут сенгурка, до этого висевшая безвольно и, казалось, без сил, плюнула ей в лицо. В глазах жертвы вспыхнуло торжество.
Повелительница, не ожидавшая перевоплощения висевшей бессильно демоницы, отпрянула и замерла. В следующее мгновение бывшая княгиня выхватила заколку из волос, и острый костяной шип вошел в голову Жардины прямо посреди лба. Она два раза остервенело хлестнула по полу хвостом и повалилась рядом с Листи. Теперь Листи была не покорная жертва, она стала сенгуркой, выжившей в катакомбах крысанов. Осторожной, хитрой и молниеносной. Она развязала себе ноги и бессильно опустилась на пол. Рядом распростерлась с застывшим навеки удивленным взглядом и с обидой на
