сколько за ней приданого дают?
– Нет. – Теперь изумлен был я. – За ней еще что-то дают?
Толстяк посмотрел на магистра.
– А вы, ваше святейшество, ему не рассказывали?
Тот поморщился.
– Я не священник, Шварцен, сколько раз тебе говорить, я маг. – Взглядом, в котором читался укор, посмотрел на меня. – Я ему не рассказывал, потому что не мог даже подумать, что он будет претендовать на орчанку, как будто ему человеческих женщин мало. Если что, с идришей познакомил бы, – он отвел взгляд, – знатной. У них тоже красавицы имеются. А он сиську лизнул и втюрился. Эх, молодость, молодость.
– Не втюрился. Меня обманули, – признался я. – Мне ее сначала отдавали в качестве выкупа, но я отказался брать. Ее хотели получить кровные враги из племени муйага, – стал рассказывать вкратце всю историю с самого начала. – Пришлось ее деду, верховному шаману, пообещать, что помогу шаманке. Кто же знал, что так обернется? Что за укоры с вашей стороны, мастер? Меня провели хан и шаман. Я думал, освобожу орчанку и отпущу, а она уходить не хочет. Вот что мне теперь делать?
– Не хочет! – пораженно повторил снабженец. – Вот это да! Что делать, студент? Как настоящий мужчина, ты должен жениться! – заржал он в полный голос.
Увидев, как сразу изменилось выражение моего лица, вместе с ним засмеялись остальные. Я глянул исподлобья волком на Фому, потом на эльфара, и те подавились смехом, заморгали.
– Мой лорд, – произнес разведчик, – вы справитесь, так же как справились с речным демоном.
– Точно, – согласился толстяк, – раскрутить за хвост и запулить в реку! – Он снова заржал, остальные не смогли сдержать улыбки.
– Да ну вас, – махнул я рукой на насмешников, – вам бы только поржать. – Встал и залез в свою повозку. В следующий момент я отрубился.
Проснулся я от того, что рядом с возом переругивались.
– Буди студента, эльфар, там к нему целая делегация приехала и орчанка злая. Шаманка, что обещала его убить. Пусть идет разбирается. Нам его проблемы не нужны.
Я вылез, потягиваясь, из воза. Светило солнышко, щебетали птички и дул легкий ветерок. День обещал быть хорошим.
– Что случилось, десятник? – обратился к варгу, что стоял злой и спорил с Гради-илом.
– Пошли, сам посмотришь, – отрезал он и развернулся. Не дожидаясь меня, широким шагом человека, привыкшего к походам, направился к выходу из лагеря, мне пришлось идти следом.
У перекрытого наемниками проезда стояла вереница повозок, и злая Ленея прожигала глазами охрану, уперев руки в боки.
– Вот они говорят, что приехали к тебе, – показав на повозки, сказал десятник. – Ты что-нибудь заказывал?
– Подожди, сейчас разберусь, – бросил я на ходу, направляясь к орчанке.
– Привет, Ленея. Что тут происходит? Зачем столько повозок? – Я обвел рукой новый табор, который заворачивал за угол дома и терялся из виду.
– Это мое приданое, – решительно заявила она. – Не думаешь же ты, что я босая и голая?
Я изумленно вскинул брови и снова оглядел длинную цепочку возов.
– А зачем тебе так много?
– Это не мне, это моему будущему мужу, прикажи, чтобы нас пропустили.
За моей спиной раздались несмелые смешки, и десятник произнес с громким смехом:
– Вы только поглядите! Студент всего два дня в посольстве, а уже двух жен нашел! Вот шельмец, и демона уломал, и орчанку!
Ленея сузила глаза и оскалила клыки.
– Что за жена, Тох Рангор?
– Ребята шутят, Ленея, – сказал я как можно спокойнее. – Просто приручил речного демона, чтобы она таскала со дна реки сокровища.
– Студент, я сундук нашла. Вытаскивать? – как-то вовремя прозвучал голос Крали.
Ленея широко распахнула глаза и приоткрыла рот в немом удивлении.
– Я задал тебе вопрос: зачем тут так много повозок? – снова спросил я.
Девушка изумленно на меня посмотрела.
– Меня одарил весь народ, дать за меня меньше – это оскорбление. И теперь я не Ленея. Я больше не являюсь небесной невестой, меня получил достойный. – Она стрельнула в мою сторону глазками.
– А кто же ты тогда?
В груди шевельнулось странное чувство, что все-таки меня надули и втюхали мне орчанку с какими-то далеко идущими целями. Пообщавшись поближе с местными стариками, что в Вангоре, что здесь, в степи, я стал параноидально подозрителен. Они не уходят на пенсию и плетут бесконечные интриги до конца своих дней. Такое вот развлечение вместо телевизора.
