– Вам нужно настоящее имя или сценический псевдоним?
– Как вам будет угодно.
– В таком случае представлюсь настоящим. – Женщина сняла с головы шляпу, стянула перчатки и аккуратно положила все это на приставной столик. – Таунимур Петтикоутс. Можете называть меня Тауни.
– Расскажите немного о себе, Тауни, – сказал Довесок.
– Я из ярмарочных артистов и всю жизнь занимаюсь этим ремеслом, – сообщила Тауни, расстегивая блузку. – До недавнего времени я участвовала в интермедии «Спящая красавица, ставшая бессмертной, благодаря технологиям Утопии, но обреченная на вечный сон». Я лежала в стеклянном гробу, прикрытая только собственными волосами и ладонью, расположенной в стратегически важной точке, а зрители пытались угадать, жива я или нет. Я очень хорошо умею управлять дыханием. – Она свернула блузку и положила ее поверх перчаток и шляпы. – Зазывалой был Джейк, мой муж. Он следил за зрителями, и если видел, что кто-то созрел, отзывал его в сторону на выходе и шепотком говорил, что за пару банкнот мог бы устроить более приватное общение со мною. Потом выходил и подглядывал через щелку в занавеске.
Тауни переступила через юбку и так же аккуратно пристроила ее поверх блузки. Затем начала расшнуровывать корсет.
– Когда клиент спускал штаны и совсем уже был готов забраться в гроб, Джейк врывался внутрь с криком, что, дескать, речь шла лишь о том, чтобы посмотреть на меня подольше, а не пользоваться моей беспомощностью в нехороших целях. – Положив корсет поверх юбки, она отстегнула подвязки и принялась неторопливо скатывать чулки. – Как правило, это помогало неплохо облегчить его кошелек.
– То есть вы занимались вымогательством, – тщательно подбирая слова, уточнил Довесок.
– По большей части я просто лежала в гробу. Но, конечно, постоянно была готова ожить и вырубить сукиного сына, если дело повернется нежелательным образом. Ну и другие шутки шутили. Разводили фраеров на подклад, продавали картонные коробки за дорогие вещи, ломали деньги, ну и тому подобное.
Рассказывая все это, женщина успела раздеться догола и, подняв обеими руками пышную массу черных курчавых волос, продемонстрировала шею и основание затылка.
– Однажды ночью клиент уже почти забрался в гроб, а Джейка все не было и не было. Так что пришлось мне распахнуть глаза и заорать лоху прямо в рожу. Он свалился, да прямо башкой об пол. Ну, я не стала выяснять, живой он или просто отрубился. Прихватила его пиджак и отправилась искать муженька. Выяснилось, что Джейк сбежал с женщиной-змеей. Через две недели она бросила его, и он захотел, чтобы я вернулась к нему, но у меня такого уже и в мыслях не было. – Она медленно повернулась кругом, чтобы Даргер и Довесок смогли рассмотреть каждый дюйм ее поистине восхитительного тела.
Даргер откашлялся, прочищая горло.
– Э-э… у вас, насколько я вижу, нет никаких татуировок.
– Да, тут я успела разобраться. Поговорила кое с кем из девушек, которые уже побывали у вас, и они сказали, что вы подробно расспрашивали их о жизни, но даже и намеком не приставали ни к одной. Не сказала бы, что все были этому так рады. Особенно после того, как они срочно набили себе татуировки. Так что я сложила два и два, и у меня получилось, что вы затеваете какую-то разводку и вам нужна женщина-партнер, с быстрой соображалкой и воровскими способностями.
Тауни Петтикоутс уперла руки в бедра и спросила, улыбаясь:
– Ну что? Берете меня в дело?
Ухмыльнувшись по-собачьи – что было совершенно неудивительно, поскольку его исходный геном был именно собачьим, – Довесок встал и протянул лапу. Но Даргер поспешно шмыгнул между ним и девушкой.
– Мисс Петтикоутс, прошу извинить нас, но мы с другом на минутку выйдем в соседнюю комнату. Нам нужно посоветоваться. А вы тем временем можете одеться.
Как только мужчины оказались наедине, Даргер воскликнул яростным шепотом:
– Слава богу, я успел остановить тебя! Ты ведь совсем уже собрался посвятить эту женщину в наши планы.
– А почему бы и нет? – так же тихо ответил Довесок. – Мы искали женщину броской внешности, не слишком приверженную нормам обыденной морали, уверенную в себе, инициативную и изобретательную, как подобает хорошей мошеннице. Тауни годится по всем статьям.
– Одно дело работать с любительницей, но ведь она профессионалка. Она будет спать с нами обоими, настроит нас друг против друга, а в конце сбежит с хабаром, а мы останемся ни с чем, кроме обиды и сожаления о попусту приложенных усилиях.
– Это сексистские и, должен заметить, весьма непорядочные нападки на прекрасный пол. Просто удивительно слышать это от тебя.
Даргер недовольно покачал головой:
– Я отказываюсь доверять не только людским женщинам, но любым пронырам женского пола. И говорю, исходя из печального – и неоднократного! – опыта.
– Что ж, если ты твердо решил не брать в дело это невинное юное создание, – сказал Довесок, скрестив руки на груди, – то мне придется предложить
