она в массивном кресле с яркой обивкой, сходство которого с троном скорее всего не могло быть случайным, а Довесок устроился перед нею на деревянном складном стульчике. Поскольку только-только перевалило за полдень, заведение еще не работало, однако посыльные и всякая мелкая шушера из правительственных учреждений поминутно носились взад-вперед. Вот и теперь один из них, склонившись, шептал что-то в ухо мадам-мэра Трежоли. Она отмахнулась от него.
– Семнадцать с половиной процентов. Соглашайтесь или проваливайте.
– Меня это устраивает.
– Отлично, – сказала Трежоли. – Сейчас у меня будет встреча с начальником зомби. Придвигайте стул к моему креслу и посмотрите. Раз уж нам предстоит работать вместе, вам это, вероятно, будет полезно.
В зал вошел румяный толстяк, которого сопровождали с полдюжины зомби. Довесок с любопытством разглядывал их. Пусть глаза у них были тусклыми, лица – неподвижными, а кожа имела крайне нездоровый цвет, они все же совершенно не походили на полусгнившие трупы из легенд Утопии. Они скорее выглядели как поденные рабочие, доработавшиеся до полного изнеможения. В чем скорее всего и было дело.
– Доброе утро! – провозгласил толстяк, бодро потирая руки. – Я привел группу должников, осужденных на неделю. Положенное время они отработали и заслужили восстановление и свободу.
– Я как раз думал об источниках вашей недобровольной рабочей силы, – сказал Довесок. – Значит, это те несчастные, кому не повезло набрать неоплатные долги?
– Совершенно верно, – кивнул начальник зомби. – Новый Орлеан не одобряет варварскую и дорогостоящую практику содержания долговых тюрем. У нас злостных должников подвергают химической обработке, лишающей их самостоятельного мышления, и отправляют на работу, пока они не выплатят долг обществу. Что к нынешнему дню смогли сделать эти счастливчики. – И добавил, игриво подмигнув: – Следует помнить об этом, если собираетесь влезть в долги наверху. Позволите приступить, мадам-мэр Трежоли?
– Приступайте, мастер Боунс.
Мастер Боунс сделал повелительный жест, и вперед, шаркая ногами, вышел первый зомби.
– Из-за собственного расточительства ты впал в долги, – сказал Боун, – но честной работой заслужил свободу. Открой рот.
Бледное существо повиновалось. Мастер Боунс взял ложку, запустил ее в солонку, стоявшую на ближнем столе, и высыпал соль на язык зомби.
– Глотай.
С мужчиной произошло в несколько этапов поразительное изменение. Он выпрямился и с напряженным вниманием огляделся по сторонам.
– Я… – сказал он, – теперь я вспомнил. Моя… моя жена?..
– Помолчи, – перебил его начальник зомби. – Церемония еще не окончена. – Охранники-канадцы немного переместились, на тот случай, чтобы защитить свою хозяйку, если сбитый с толку бывший зомби попытается напасть на нее.
– Объявляю, что ты вновь являешься свободным гражданином Нового Орлеана и никому ничего не должен, – важно произнесла Трежоли. – Иди и впредь трать деньги с умом. – Она выдвинула вперед ногу и поддернула юбку выше щиколотки. – Теперь можешь поцеловать мою ногу.
– Так просил ты или нет, чтобы Трежоли открыла тебе кредитную линию в своем заведении? – поинтересовалась Тауни, когда Довесок доложил соратникам о своих переговорах.
– Конечно, нет! – воскликнул Довесок. – Я популярно объяснил ей, что всегда стремился завести небольшой высококлассный бордель, предназначенный для меня одного. Гарем своего рода, но с переменным штатом высокооплачиваемых работниц. И предположил, что вскоре у меня появится возможность обратиться к ней, чтобы она подобрала подходящую гостиницу и создала в ее здании такое заведение для меня.
– И что же она сказала?
– Сказала, что вряд ли я понимаю, насколько дорогостоящей окажется подобная затея.
– А ты ей?
– Что за деньгами дело не станет, – беззаботно ответил Довесок. – Потому что я ожидаю, что в ближайшее время их окажется очень много.
– Ой, парни, вы такие прикольщики! – радостно воскликнула Тауни.
– Кстати, – сказал Даргер, – доставили твое новое платье.
– Я уже посмотрела его. – Тауни скорчила недовольную рожу. – Оно вовсе не рассчитано на то, чтобы показывать мою фигуру в наилучшем виде – да и вообще, ни в каком виде, если уж на то пошло.
– Да, оно агрессивно благопристойное, – согласился Даргер. – Но ведь ты изображаешь очень скромную и неопытную девушку. И для ее невинного взгляда Новый Орлеан представляется до ужаса испорченным, прямо-таки выгребной ямой похоти и связанных с нею грехов. И следовательно, ей необходима постоянная защита в виде неброской одежды и преданных мужчин самых высоких моральных качеств.
– Более того, – добавил Довесок, – она является самым слабым местом наших планов, потому что любой, кто предъявит права на ее татуировку, да еще и знает ее значение, может обойтись целиком и полностью без нас, просто-напросто похитив ее на улице.
– О! – негромко пискнула Тауни, явственно ощутив стремление пробудить защитные инстинкты у всех мужчин, находящихся поблизости.
