нужно позаботиться о том, чтобы он не опомнился в последний момент. Тауни совершенно вскружила ему голову, и он в ее присутствии не способен мыслить разумно.
– Судя по тону, ты относишься к девушке уже не столь неодобрительно, как прежде.
Скривив легкую гримасу, как всегда, когда его вынуждали признаться в допущенной ошибке, Даргер сказал:
– Оказалось, что Тауни изрядно выросла. И оказалась замечательным дополнением к команде.
– Это хорошо, – заметил Довесок. Лишь сейчас он наконец заметил, что в фургоне около кучи мешков неподвижно сидят два зомби. – Что у тебя в телеге?
– Соль. И немало.
В последнем кормовом навесе Довесок пинком повалил корыто, вылив наземь пойло. Потом зомби Даргера по его команде поставили корыто на место и наполнили его солью. Тем временем Даргер взял банку с краской и начертил на стене грубый план Нового Орлеана. Стрелками он указал публичный дом мадам-мэра Трежоли, припортовую контору Жан-Нажина Лафитта и клуб, где каждый вечер проводил досуг мастер Боунс. Затем он написал возле каждой стрелки крупными буквами: «ТОТ, КТО ДОСТАВИЛ ВАС СЮДА», «ТА, КТО ЗАСАДИЛА ВАС СЮДА», «ТОТ, КТО ДЕРЖИТ ВАС ЗДЕСЬ». И поверх всего он проставил сегодняшнюю дату.
– Ну вот и все, – сказал Даргер, покончив с рисованием, и повернулся к зомби: – Вам велели повиноваться мне.
– Да-с-с, – равнодушно отозвался мужчина.
– Мы дол-жны, – добавила женщина, – по-вино-вать-сся.
– Вот вам по ложке для еды. Держите. Когда зомби-работники вернутся в загон, вы должны положить каждому в рот по ложке соли. Соли. Вот она, в корыте. Зачерпывайте оттуда по ложке соли. Приказывайте каждому открыть рот. Высыпайте туда соль из ложки. Приказывайте проглотить. Вы сможете это сделать?
– Да-с-с.
– Соль. Про-глот-ить.
– Когда накормите всех, – добавил Довесок, – не забудьте сами съесть по ложке соли – ты и ты.
– Съес-сть. Соль.
– Да-с-с.
Вскоре зомби придут на кормление, и вместо похлебки в их ртах окажется соль. Сознание каждого из них чудесным образом прояснится. В каждом из кормовых навесов они прочтут то, что написал Даргер. Те, кто провел здесь годы и даже десятилетия сверх приговора, естественно, придут в ярость. После чего следует ожидать, что они сообща предпримут определенные действия.
– Солнце садится, – сказал Даргер. Издалека уже доносились шаги возвращавшихся с полей зомби. – У нас ровно столько времени, чтобы добраться домой и получить выкуп от Пирата Лафитта до начала мятежа.
Но, вернувшись в «Мезон фема», они обнаружили, что в номере темно и Тауни Петтикоутс нигде нет. Равно как и Пирата Лафитта.
Коробки с черной бумагой, служившие главным реквизитом в их затее, не были вновь сложены у двери спальни Тауни. Поспешно засветив масляную лампу, Даргер распахнул дверь. Поверх тщательно заправленной постели, точно посередине, лежала записка. Он схватил ее и прочел вслух:
«Дорогие Мальчики!
Я знаю что вы не верите в любофь с перьвого взгляда потомушо вы оба Синики. Но мы с Жан-Нажином сродственные души и сутьбою передназначены друх для друха. Я обяснила ему что такому красавцу как он негоже мараться Торговлей, темболе что у него полно кораблей и причалов и он согласился.
Такшо он будет Пиратом на самом деле а не только по прозванию а я буду его Пиратской Королевой. Простите что я испортила вам разводку с Черными Деньгами но девушке нельзя начинать новую жизнь с обмана свово Муженька потому как так низзя.
Желаю щастья
Тауни Петтикоутс
P. S. Вы парни оба сильно прикольные».
– Скажи-ка, – произнес Даргер после продолжительной паузы, – Тауни спала с тобой?
Довесок, похоже, растерялся. Потом приложил лапу к груди и очень искренне, хоть и не глядя Даргеру в глаза, сказал:
– Нет, слово даю. Ты же не хочешь сказать, что она?..
– Нет. Конечно, нет.
Еще одна неловкая продолжительная пауза.
– Ну, – снова нарушил молчание Даргер, – как я и предсказывал, мы за свои труды не получили ни шиша.
– Ты забыл о серебряных слитках, – возразил Довесок.
– Не стоит даже нагибаться…
Но Довесок уже рухнул на четвереньки и запустил лапы в темноту под кроватью Тауни. Оттуда он вытащил три сумки и извлек из них три слитка.
