— Ну…
— Спорим, Эффи выбрала бы книжки, а не деньги? К тому же, если одна книга стоит двадцатку, вообрази, сколько стоят 499.
— Пожалуй, ты прав.
Максимильян сглотнул, вспомнив, что не ему теперь толковать о морали. Других возражений он не нашел, и Вольф начал набирать на пейджере сообщение брату.
— А папа твой где? — спросил Вольф, закончив.
Максимильян пожал плечами.
— У меня его нет.
— Да ну? И у меня.
— А тот человек из дома призрения?…
— Мой дядя, — объяснил Вольф. — Он меня забрал, когда…
— Когда что?
— Мама поссорилась с папой и ушла. Тогда папа снова женился, а потом ушел от новой жены. А она снова вышла замуж, и её муж меня терпеть не мог. Все время колотил. Тогда меня забрал дядя, хотя он, сказать по правде, не многим лучше. А ты? Что случилось с твоим папой?
Максимильян опустил глаза.
— У меня его просто не было.
— Так не бывает.
— Знаю. Просто… наверное, был, но я не знаю кто.
Максимильян часто представлял своего отца великим космонавтом, миллионером или изобретателем, но на самом деле ничего о нем не знал.
— Думаю, — сказал он, — это была мимолетная любовная связь. Мама так и не призналась. Я долго считал отцом бывшего мужа моей мамы — даже после того как они развелись, но потом подслушал, как они ругаются, и, в общем… ты понял. Они и разругались из-за того, что, когда она была беременна, оказалось, что он не мой отец.
— Дрянь дело, — сказал Вольф.
— Ты, пожалуйста, никому не рассказывай.
В это время за окном зашумела машина — тяжелый двигатель, подсказавший, что это не сосед вернулся домой после йоги и не соседка из Женского института подъехала на своей тихой благопристойной малолитражке, а мальчишка-гонщик из — страшно сказать! — Среднего города на старинной низкосидящей машине с огромными динамиками, выдававшими такие басы, с которыми не могла бы тягаться никакая электронная музыка. Сейчас старомодный встроенный кассетник воспроизводил запись новейшего Пограничного хип-хопа, изобиловавшего нецензурными словами.
— О господи, — вздохнул Вольф. — Это Карл. Тихо он просто не умеет.
За окном Максимильян увидел молодого блондина в навороченном «Фольксвагене» из тех, которые уже давно сняли с производства. Очки подсказали: брату Вольфа 23 года, он в данный момент страдает от боли в пояснице и растяжения ахиллесова сухожилия. Уровень энергии был сравнительно высоким. И ни капли магии: ни проблеска М-валюты или скрытых способностей.
Пока Вольф в окно показывал брату, что надо бы потише, Максимильян пристроил на кровать еще одну подушку и накрыл ее одеялом.
— Вряд ли сработает, — заметил он, — но какая разница.
— Круто, — кивнул Вольф. — Пошли!
— Вы уверены, что хорошо все продумали? — спросил Карл, когда они по дороге к Старому городу изложили ему план действий. За помощь брату и зубрилке в нелепых очках он взял десять фунтов.
— А что? — ощетинился Вольф.
— Ну, тебе не приходило в голову, что этот Левар быстро вычислит, куда подевались его книги, и явится требовать их обратно? Или просто обратится к старому Биллу, не знаю там, раздобудет Максов адрес, а может, и ордер на арест.
Максимильян не называл себя Максом и не был уверен, что это имя ему нравится. Мысль об аресте ему тоже не понравилась. План был вполне хорош, пока оставался планом. В реальности ему кое-чего недоставало. Собственно, много чего недоставало. Безопасности, надежности и теплого чувства, что сидишь дома и просто фантазируешь.
— Да, — признал Вольф, — но откуда им знать, что Максимильян замешан в этом деле? Главной подозреваемой будет Эффи. А раз она и знать не знает, что книги у нас, мы все будем вне подозрений. Завтра в школе можно будет ей рассказать и…
— Я могу оставить книги у себя, — предложил Карл.
— Да, как же, — протянул Вольф. — Мы и оглянуться не успеем, как ты продашь их обратно Левару. Нет уж, спасибо. И не вздумай сообщить ему, где живет Максимильян.
