— Вот это работа. Ты только посмотри, что отец сделал.
— Господи Иисусе, — отозвался Дейл.
Работа была просто ювелирная. Отцу всего–навсего нужно было сделать так, чтобы «дюза» плотно прилегала к стене купола, но то, что сделал он, превосходило все ожидания. Зазор между «дюзой» и куполом был меньше миллиметра.
Я включила свой наручный дисплей, служивший внешним экраном для моего Гизмо, который находился в безопасности внутри скафандра (они не предназначены для работы в безвоздушном пространстве), и набрала номер.
— Джаз, — отозвался Свобода. — Как делишки?
— Пока вроде ничего. Как видимость?
— Камера работает отлично. У меня твои камеры выведены на экран.
— Ты там поосторожнее, — послышался голос отца.
— Всё в порядке, папа, не волнуйся. Дейл, ты слышишь наш разговор по телефону?
— Ответ положительный, — сказал Дейл.
Я подошла к «дюзе» и приблизила к ней шлем скафандра:
— Всё отлично подошло. Просто замечательно.
Отец хмыкнул:
— Я вижу зазоры. Но они меньше, чем капли припоя, так что все должно быть в порядке.
— Папа, это одна из лучших сварок, которые я когда- либо…
— Давай–ка займемся работой, — оборвал меня отец.
Я подтащила баллоны с кислородом и ацетиленом к месту работы и подсоединила горелку к аппарату.
— Отлично, — сказал отец. — Ты знаешь, как зажигается пламя в вакууме?
— Само собой, — ответила я. Я бы в жизни не призналась, что только несколько дней как обучилась этому трюку на горьком опыте. Я добавила кислорода в смесь, зажгла искру и отрегулировала вспыхнувшее пламя.
Когда я трудилась над уничтожением комбайнов, мне требовалась самая примитивная сварка. Все, что мне нужно было, это чтобы швы продержались до момента взрыва. Сейчас предстояла куда более ответственная работа. Для отца подобная сварка не представляла бы ни малейшей проблемы, но он не умел работать в безвоздушном пространстве. Так что нам пришлось объединить усилия.
— Пламя хорошее, — сказал отец. — Начни сверху, чтобы капли скатывались вниз. Поверхностное натяжение удержит их в бороздке.
— А как насчет потока газа? — спросила я. — Капли не выдует в «юбку»?
— Возможно, но немного. В вакууме вокруг огня не возникают завихрения воздуха, учитывать надо только давление самого пламени.
Я приложила алюминиевый стержень к верхнему краю «дюзы» и поднесла к нему горелку. В РБП-скафандре работать было неудобно, но не так уж и плохо. На конце стержня появилась капля расплавленного металла и, в точности следуя предсказанию отца, скатилась в бороздку и заполнила зазор.
Я привычно поднесла пламя горелки к капле, чтобы металл оставался расплавленным.
— Не надо, — подсказал отец. — Металл останется жидким дольше, чем ты ожидала. Воздуха нет, поэтому тепло не уходит. Окружающий металл поглотит небольшое количество тепла, но большая часть энергии уйдет на изменение состояния металла, так что тепло не распространится далеко.
— Поверю тебе на слово, — ответила я и снова направила горелку на алюминиевый стержень.
Дейл стоял неподалеку, готовый, если что, спасти мою жизнь.
Всё повторяется: опять вакуум и опять расплавленный металл. Если бы капля металла прожгла мой скафандр, моя жизнь была бы в руках Дейла. Это ему пришлось бы затаскивать меня в кабину лунохода, поскольку я сама была бы слишком занята, умирая от удушья.
Я потихоньку вела шов по периметру «дюзы». Отец подсказывал мне, когда работать побыстрее, а когда замедлить темп. Наконец я вернулась к началу шва.
Я выдохнула и присвистнула:
— Ну что, пора проверить давление.
— Нет, ещё рано, — возразил отец. — Сделай ещё один шов по всей окружности, так, чтобы он полностью закрыл первый.
— Шутишь? — запротестовала я. — Отец, шов вполне надёжный.
— Сделай ещё один, Джазмин, — твёрдо сказал он. — Торопиться тебе некуда. Ты просто нетерпелива, как всегда.
— Вообще–то мне как раз есть куда торопиться. Работу нужно закончить прежде, чем приедет следующая смена рабочих цеха.
— Сделай. Второй. Шов.
Я театрально застонала, совсем как девочка–подросток (отцу всегда удавалось заставить меня почувствовать себя снова в детстве):
— Дейл, принеси мне ещё стержни.
— Нет, — ответил Дейл.
