– И я так же. – Я старалась дружелюбно улыбаться и не думать, что чары сделали с ней и со всем миром, чтобы я ей понравилась. Я чувствовала ее взгляд и гадала, что она обо мне думает. В черном пальто она выглядела не так ужасно, как в бордовом пиджаке. Волосы по-прежнему были цвета имбирного пива и очень непокорные, но сейчас выглядели просто немножко растрепанными, а не как взрыв на красильной фабрике.
– Я Джанин, – сказала она.
– Я Мори.
– Здоровское имя. А полностью как?
– Морвенна, – сказала я.
Джанин засмеялась.
– Не враз выговоришь!
– И верно. Оно значит «бурун».
На самом деле оно значит «белое море», но море как раз и бывает белым, когда с бурунов срывается пена.
Мы постояли немножко – дружески, но не зная, о чем говорить. Потом она сказала:
– Я ищу подарки к Рождеству. Всего две недели осталось.
– А я еще ничего не купила! – спохватилась я. – Ты всем покупаешь книги?
– Их мало кто из моих родственников оценит, – призналась она. – Но я после вчерашнего обсуждения надумала купить серию Земноморья для Дианы.
– А у тебя нет? – спросила я.
– Нет, я их в детской библиотеке брала, – сказала она. – Кроме того, я поставила за правило, что моих вещей никто не трогает, и не собираюсь давать им свои книжки, когда только-только вбила это им в головы.
– Я бы купила книжку отцу, – сказала я. – Что-нибудь ему купить точно надо. Но откуда мне знать, что у него уже есть?
– А что он любит? – спросила Джанин.
– О, НФ.
– Ты потому и увлеклась фантастикой?
– Нет. Я с ним совсем недавно познакомилась, а читаю уже сто лет.
– Познакомилась со своим… – тут она осеклась и отвернулась. Переложила пакеты в другую руку и заговорила с натужной непринужденностью: – То есть они в разводе?
– Да, – ответила я, хотя до настоящего развода только сейчас дошло. Даниэль скрылся, не утруждая себя формальностями.
– Удачно, что он любит фантастику, – дипломатично заметила Джанин.
– Да. Нам хоть есть о чем поговорить. Так странно, когда человек твой отец и в то же время незнакомец.
Это я в первый раз об этом кому-то сказала.
– Ты, наверное, была совсем маленькая?
– В пеленках, – подтвердила я.
– И мои родители разводятся, – очень тихо сказала она, глядя не на меня, а на полки. – Ужас. Все время ссорились, а теперь папа живет у бабушки, а мама льет слезы в суп.
– Может, помирятся, – неловко сказала я.
– И я надеюсь. Папа согласился прийти домой на Рождество, и я надеюсь, среди семьи, глядя на нас на всех на Рождество, он поймет, что любит ее, а не Дорин.
– Кто эта Дорин?
– Она работает на заправке при гараже, – ответила Джанин. – Его любовница. Ей всего двадцать два.
– Я очень надеюсь, что он вернется, – сказала я. – Слушай, давай зайдем тут рядом, выпьем чаю? А потом вернемся сюда за книгами.
– Хорошо, – согласилась Джанин.
Мы сели у окна, где я всегда сижу. Субботним утром там больше никого не было. Не знаю, как они держатся. Я заказала чай и медовые булочки нам обеим и две с собой в школу, на завтра для себя и Дейдры.
– Как ты узнала про книжный клуб? – спросила я.
– Мне Пит рассказал. Это темноволосый парень, ты его видела. Он был вроде как мой парень, но потом мы вроде как расстались и теперь просто друзья.
Она налила себе чаю и посластила.
– Ты теперь гуляешь со вторым?
Джанин фыркнула:
