сумеешь ли ты увидеть. Только дождись, пока меня отсюда выпустят.
– Ты меня не дурачишь? – подозрительно спросил он.
– Нет! Что ты!
– Ладно, – неуклюже буркнул он. – Спасибо.
– Тебе спасибо, что пришел, и за книги, – сказала я.
Я проводила его взглядом до двери, и потом до самого вечера ела мороженое астронавтов (очень странное на вкус), и записывала каждое слово разговора, пусть даже писать так трудно, чтобы не забыть.
Мне не придется колдовать. Если он придет в Браконьерскую рощу, я, может быть, сумею показать ему фейри. Он верит, точно верит, во всяком случае, во что-то. Но в лесу, если я увижу фейри, а он нет, выйдет очень неловко, потому что он примет меня за сумасшедшую или врунью, и не знаю, что хуже.
Ну и ладно.
Четверг, 17 января 1980 года
Даже сразу после не было так плохо.
Сделали еще один рентген. Доктор Абдул хотел поговорить с Даниэлем и рассердился, что его нет, будто я ношу его в кармане. Меня в конце концов отпустили, заставив сменить мою чудесную волшебную палочку на металлическую. Я кое-как дотащилась до остановки и потом с остановки на остановку. Хорошо, что там есть бортики, чтоб присесть. Никогда еще не было так плохо. По-моему, стало только хуже. Думаю, они навсегда ее испортили и хотели сказать об этом Даниэлю, а мне не сказали.
Я опять в библиотеке. Мисс Кэрролл говорит, что мне лучше бы лечь в постель. Она принесла мне стакан воды и леденец, хотя есть в библиотеке строго запрещается.
Больно, больно, БОЛЬНО.
Пятница, 18 января 1980 года
Лежу в лазарете. Лежать на подушке и без дыбы изумительно. Лежа не так больно. Никогда раньше не ценила школьной еды. Конечно, в больнице был один плюс – посетители. Здесь ко мне никто не приходит, кроме Дейдры и мисс Кэрролл. От Джанин и Грега у них будет истерика, а за Вима меня могут и исключить, хотя он и так не приходит.
Я догоняю пропущенные работы – ну, все, кроме математики. Все равно у меня мозги не математические, и не могу я разбираться в числах, когда так болит. По географии проходят оледенение. Я это уже учила, так что без проблем. На самом деле это скучновато: да, ледники, кумы, они же цирки, конечные морены, корытообразные долины… Дейдра впервые обо всем этом слышит и признается, что видит их в кошмарах. Я как хорошая девочка не стала пересказывать ей «Забытого врага» Кларка.
Завтра не смогу поехать в город, да и все равно ни с кем о встречах не договаривалась. Мисс Кэрролл вернет за меня библиотечные книги и возьмет новые. Может, ко вторнику поправлюсь. Хотя бы до как было.
Хочу опять двигаться. Я как будто в ловушке. Ненавижу.
«Возвращение в ночь» – чистой воды фрейдизм. Хотя есть хорошие места.
Суббота, 19 января 1980 года
Даниэль приехал меня навестить, вот уж не ожидала. Просунул голову в дверь и спрашивает:
– Угадай, кого привел?
Я надеялась на Сэма, но правильно угадала, что сестер. Удивительно, что всего одну.
– Здравствуйте, тетя Антея, – сказала я.
Она так и подскочила. Я, конечно, просто угадала, но догадка основывалась на опыте. Обычно если всего одна из них, то Антея, старшая.
– Не устояла перед искушением повидать прежние места, – объяснила она.
– Удивительно, как остальные устояли, – сказала я, старательно изображая Приятную Племянницу.
– В машине не хватило бы места, милая.
А в машину Даниэля, как во все машины на свете, кроме, может быть, оранжевого «Фиата 55» тетушки Тэг, который мы прозвали Желтолицей Быстроногой Гэсси (Гэсси – это по буквам номера GCY), помещаются четверо, хотя и тесновато, особенно если все высокого роста. Вот тогда я сообразила, что они хотят меня увезти с собой.
– Пока не поправишься, – сказал Даниэль.
По-моему, больше было бы пользы, если бы Даниэль приехал в будний день побеседовать с доктором Абдулом, но, по-видимому, он говорил с ним по телефону – интересно, кто кому звонил? Во всяком случае, в школе решили, что, раз я не могу пока вернуться к учебе, обо мне лучше позаботятся дома. Ну, может, так бы оно и было, будь у меня дом. Я перепробовала все доводы, чтобы остаться в школе, даже подходящие для Приятной Племянницы, вроде того, что не хочу пропускать хоккейный матч со «Св. Фелицитатой», но все они разбились вдребезги.
