Я смотрела на него. Такие встречаются реже единорогов: красивый парень, рубашка в красную клетку, читает, и думает, и говорит о книгах. Насколько сильно магия вмешалась в его жизнь, чтобы сделать его таким? Существовал ли он раньше? И каким был? Теперь не узнаешь, никак не узнать. Теперь он есть, и я есть, вот и все.
– Но я же там был, – сказал он. – Я ходил в клуб. Я знаю, что он был. И был на «Сиконе» в Брайтоне прошлым летом.
–
Я привыкла, что меня боятся, но на самом деле мне это неприятно. Думаю, даже Тиберию это не нравилось. Однако спустя одно ужасное мгновенье его лицо смягчилось.
– Должно быть, волшебство просто помогло тебе нас найти. Не могла ты все переделать, – сказал он и допил свою бутылочку «Вимто».
– Я хотела тебе сказать, потому что это вопрос этики: почему я тебе понравилась и не поэтому ли, – продолжала я, чтобы уж все разъяснить.
Он рассмеялся, чуточку неуверенно.
– Надо будет это обдумать.
Мы вернулись по мокрым улицам к станции, за руки не держались. Но в поезде, который на обратном пути был намного свободнее, сели рядом и соприкасались боками, и он, помедлив, обнял меня одной рукой.
– Многое надо усвоить, – сказал он. – Мне всегда хотелось, чтобы в мире было волшебство.
– Я бы предпочла космические корабли, – ответила я. – А если волшебство, чтобы не такое запутанное; волшебство с простыми законами, как в книжках.
– Поговорим о чем-нибудь попроще, – предложил он. – Скажем, зачем ты так коротко стрижешься? Мне нравится, но довольно необычно.
– Это не попроще, – возразила я. – У меня раньше были длинные косы. Бабушка их заплетала, а когда она умерла, мы заплетали друг другу. Когда Мор умерла, я не сумела заплетать сама и в припадке, я бы сказала, бешеного горя отхватила их ножницами. Получилось ужасно неровно, и моя подружка Мойра попыталась выровнять, срезая понемногу с каждой стороны, пока практически ничего не осталось. С тех пор я и ношу короткие. Они только сейчас стали ровно лежать, а раньше торчали дыбом.
– Бедная ты бедная, – сказал он и обнял меня покрепче.
– А у тебя почему длинные волосы? То есть для мужчины.
– Мне просто так нравится, – сказал он, смущенно тронув прядку. Волосы цвета меда или, скажем, медовой булочки.
В Гобовене он отцепил свой велик.
– Увидимся в субботу.
– В маленьком кафе у книжного? – предложила я.
– У Марио, чтобы мне не остаться без приличного кофе, – возразил он.
Мне кажется, Виму важно показываться со мной на людях. Наверное, это из-за той истории с Руфи и его отверженности.
Мы еще поцеловались, прежде чем мне сесть в автобус. Я прочувствовала поцелуй до самых пальцев ног. В этом тоже есть волшебство, такое же, как в «чи».
Пятница, 8 февраля 1980 года
Сегодня за ланчем загадывали загадки, и я спросила, с кем лучше познакомиться, с эльфом или с плутонианцем. Дейдра не знала, кто такие плутонианцы.
– Инопланетяне с планеты Плутон, – объяснила я. – Как марсиане, только еще инопланетнее.
– Тогда с эльфом, – ответила она. – А ты, Морвенна, кем хочешь быть?
Для Дейдры типично перепутать «познакомиться» и «быть», но ее вопрос получился интереснее. С кем встретиться – это про взгляд на мир, на прошлое и будущее, фантастику и фэнтези. А кем хочешь быть… я все вспоминаю «Тут я проснулся и оказался здесь, на холодном склоне холма», где удалось и то и другое.
К врачу меня записали на понедельник.
Суббота, 9 февраля 1980 года
Вим всегда приходит заранее, кроме случая, когда он проколол шину и впервые опоздал в клуб. Он уже ждал у Марио, когда я появилась, и даже заказал мне кофе.
Он перебрал книги, которые я взяла в библиотеке, – на одни цокал языком, на другие кивал. Дойдя до «Персидского мальчика» Мэри Рено, поинтересовался, что я нахожу в исторических романах, а когда узнал, что я его уже читала, – что нахожу в перечитывании. В кафе было несколько знакомых девочек с местными мальчиками, в том числе Карен, которая все посматривала на нас и усмехалась.
– Может, пойдем куда-нибудь еще? – спросила я, когда Вим допил кофе.
– Куда? – спросил он. – Здесь некуда пойти. Разве что опять на охоту за привидениями?
