могу оказаться я. Дескать, не пришел, не поддержал и тем самым все сорвал. Тем более что меня и не жалко — мелкая сошка, один из многих.
Фиг с ним, посижу, похлопаю глазами, поулыбаюсь.
— Где собрались? — уточнил я.
— Вторая «переговорка», — ответил мне он. — Идем!
— Отнесу и приду, — снова помахал я перед его носом пакетом. — Если я своим мороженое не отдам, то мне жизни до осени не будет. Клиенты приходят и уходят, а мне с ними еще невесть сколько под одним потолком проживать. Ну и пиджак надеть надо, визитки взять. Дим, я туда и обратно.
— Через две минуты чтобы был! — Второй зампред потряс у моего носа пальцем, сверкнул очками и поспешно удалился.
Я его не подвел. Пусть и не через две, а через пять минут я вошел в переговорную, где, как выяснилось, собралось немало народа.
Предправ, оба зампреда, главбух и сразу куча начальников отделов или их замов — все были здесь. Они сидели, подпирая плечами друг друга, и с почтением смотрели на высокого немолодого седоватого мужчину, который пил кофе, в свою очередь, благожелательно поглядывая на них.
— А вот и Александр Смолин, — радостно сообщил клиенту Волконский. — Отдел финансового мониторинга.
— Так-так. — Мужчина окинул меня взглядом. — Экий бравый молодец.
«Из военных никак?» — мелькнула у меня в голове мысль. А что? Запросто. Вон он, немолодой вроде, а фигура спортивная, поджарая. И лицо будто из гранита высечено. Как есть капитан боевого корабля или даже командир разведгруппы. В кино их именно такими и показывают.
Хотя какая разница, кто он такой? Мой номер шестнадцатый, отсидел тут положенное время и ушел.
Мы обменялись рукопожатиями.
— Александр, — сказал ему я.
— Артем Сергеевич, — сжав мою ладонь, сообщил клиент, уставившись мне в глаза.
Последнее мне отчего-то не понравилось. Стало как-то неуютно. Я себя так в свое время в террариуме почувствовал, когда смотрел на среднеазиатских змей за стеклом. Вроде умом понимаешь, что ничего они тебе сделать не могут, стекло это непробиваемое, и дырки тут нет, в которую они просочиться могут. Но все равно не по себе как-то. Мало ли?
Кстати, до сих пор помню, как у меня все внутри оборвалось, когда одна из этих змей, до того спокойно лежавшая и не обращающая на меня никакого внимания, внезапно развернулась как пружина и ударила головой в стекло аккурат в то место, где стоял я. С чего, почему, зачем она это сделала — понятия не имею. Но если бы не стекло, то мутный яд, который каплями стекал по нему вниз с того места, куда ударили клыки стремительной гадины, достался бы мне.
Вот и сейчас я ощутил себя так же, мне даже показалось, что в воздухе пронесся гнилостный змеиный запах.
Впрочем, это ощущение мелькнуло и пропало, словно его не было.
А дядька оказался очень даже неплохой, с юмором и точно знающий, чего ему от нас надо. Он крайне точно формулировал свои пожелания, обходясь без размытых фраз, внимательно выслушивал собеседников и задавал правильные вопросы по существу дела.
Что до меня, я в этом разговоре практически не участвовал, обойдясь парой реплик в тот момент, когда речь зашла на тему «Стучать — не стучать». Двух мнений быть не могло — стучать, но поскольку предполагаемая деятельность нашего потенциального клиента выглядела «чистой», по крайней мере, сейчас и на словах, то и проблемам взяться было неоткуда.
К концу мероприятия я даже почувствовал к этому человеку симпатию. Он быстро выяснил все его интересующее, а после заявил предправу:
— В принципе, все, дальше пусть пока работают юристы. Открытие счета и все остальное нашего общего непосредственного участия не требует, за исключением нескольких подписей. Я так думаю, пусть ваши сотрудники идут себе, а мы с вами еще поговорим о тарифах, ставках и льготах для крупных клиентов.
— Сдается мне — выгорела сделка, — радостно прошептал нам Волконский, как только вышел из кабинета.
— Правда, я так и не понял, на кой мы там были нужны, — заметил Винокуров, представлявший казначейство. — Ладно еще валютчики, кредитники, операционный. Наше-то хозяйство здесь с какого бока? Или вон Сашкино?
— Да-да, — поддакнул я, таращась в экран телефона.
На нем красовалась свеженькая фотография Федотовой и Денисенковой, пришедшая мне по «Вотсапу». На ней они эротично вдвоем облизывали одно мороженое. Мое мороженое! Это следовало из пояснительной фразы, приложенной к фотке и гласившей: «Мы спасли твое мороженко от таяния. Мы молодцы, а ты теперь нам должен».
— Не бубни, — сдвинул брови Волконский. — Тебя отпустили — вот и иди себе на рабочее место. И все остальные тоже могут последовать примеру Смолина. Идите, идите, солнце еще высоко.
С последним было поспорить трудно — солнце было еще высоко и жарило нещадно. Да и вечером, когда оно начало крениться к закату, зной все равно не спал.
Из метро я вывалился мокрый как мышь, и единственное, что успокаивало, так это то, что остальные пассажиры выглядели не лучше. Вообще-то метрополитен закупает новые комфортные вагоны с кондиционерами, но их пока меньше, чем старых составов, в которых и вентиляция-то работает через