— Нет, — развел руками я. — Не курю.
— И почему я даже не удивлен? — уже совсем без агрессии, скорее печально, произнес молодой человек. — Нет, не мой сегодня день.
Он вздохнул, присел на капот машины и уставился на меня.
— Скажи, а у тебя бывало такое, чтобы в один день все сразу навалилось? — спросил он у меня. — Ну вот вообще все напасти, какие есть на свете?
— Пожалуй, нет, — подумав, ответил я. — Поганые дни бывали, это как у всех, но чтобы совсем-совсем «труба», такого не случалось. Разве что в детстве, когда и лужа озером кажется. Тогда беды острее воспринимаются, чем радости, потому что тогда радостей больше.
— Детство — это да, — согласился со мной молодой человек. — Но оно когда было? А сейчас настоящая жизнь. И лупит она со всех сторон. Если хочешь — расскажу, а ты пальцы загибай, впечатляйся.
Я глянул на экран телефона — без двадцати десять. Время есть, отчего не послушать?
— Сегодня мне жена рога наставила — это раз. — Молодой человек взъерошил свои волосы, как видно, давая мне понять, что новое приобретение находится где-то там. — Помог им вырасти мой лучший друг, понятно, что уже бывший, — это два. Дело, которому я отдал пять лет жизни, в смысле — команда КВН, развалилось в один миг — это три. Думал, что мы на самом деле команда, что мы все вместе. Фиг. Оказалось — каждый по отдельности. И вдобавок — вот, машина сломалась, причем наглухо. Как тебе?
— Жесть. Но это если комплексно рассматривать, в разрезе одного дня, — признал я. — А если по отдельности — нет здесь ничего такого особо катастрофичного.
Узнал бы он про мои похождения, то понял бы, что распавшаяся команда КВН и даже рванувшая «налево» жена — это все не так страшно. Потому что не смертельно.
Мне бы твои проблемы, парень.
— Согласен, — устало произнес юноша. — Вроде как все мелочи жизни, бытовуха. Вот только так тошно сейчас мне, что беда просто. И главное — непонятно, что дальше делать? Было все — и ничего сразу нет. Утром еще ясность имелась, кто я такой и куда иду. Определенность. А теперь? Хоть в секту какую определяйся, вроде «Седьмого пришествия блаженного Константина», может, они верный путь подскажут.
— Это ты просто выговорился или совета от меня ждешь? — уточнил я у него.
— Совет — это хорошо, — оживился молодой человек. — Почему нет? К тому же это по-нашему, по-русски — спросить у первого встречного, как дальше жить.
— На работу устройся, — немедленно сказал я. — Ты же безработный?
— Только институт окончил, — подтвердил парень. — Журфак.
— Ну вот. — Я переложил пакет с продуктами из руки в руку. — Жги сердца людей глаголом. Будет работа — на глупости времени не останется, она его без остатка сожрет. Опять же — новые знакомства, новые заморочки.
— Вариант, — призадумался молодой человек.
— И вот тебе второй совет, до кучи. Альтернативный, так сказать. Посоветуйся с родителями. Серьезно. Лучше всего — с отцом, если есть. Ведь это он тебя всему в жизни научил, согласись? Значит, и сейчас сможет сказать, что дальше делать.
Совет был странный даже для меня самого, но вот такое мне в голову пришло, ни с того ни с сего.
— Опять же, почему нет? — Юноша почесал затылок. — Разумно. Нет, я догадываюсь, что батя скажет, он выдаст нечто вроде: «Перемелется — мука будет. Теперь дуй за пузырем, а то не сбудется», — знаю я его. Но идея неплохая. Заодно и поужинаю у стариков. Слушай, а где здесь метро?
Я объяснил ему, куда идти, он поблагодарил меня, запер машину и быстро зашагал в сторону метрополитена.
Мне стало даже где-то завидно. У него с сегодняшним вечером полная ясность, не то что у меня.
Но зато я хорошее дело сделал, человеку дорогу в жизни указал. Не всякий день такая возможность выпадает. Вот, правда, толку от этого, похоже, немного будет, очень уж этот парень шебутной. Такие, как он, из одной истории выпутываются и тут же в другую влипают. Я это точно знаю. Я сам такой.
Но вообще-то моя история похлеще его будет. А уж визуально обставлена точно куда как круче. Что у этого паренька было? Старый «крайслер»? Ха! За мной к половине одиннадцатого, минута в минуту, целый бээмвэшный микроавтобус приехал, да еще и в сопровождении громоздкого черного внедорожника.
— Привет, — из открывшейся двери микроавтобуса высунулась неприятно знакомая рожа Винта. — Запрыгивай и поехали.
Я глянул на окна своей квартиры, в одном из которых маячила перепачканная мукой и встревоженная рожица Родьки, прислушался к внутренним ощущениям, ничего не услышал и выполнил указание.
К моему величайшему изумлению, в комфортабельном образчике немецкого автомобилестроения оказался и Артем Сергеевич. Он сидел в самом конце салона.
— А вы почему здесь? — растерянно спросил я у него.
