центральную аллею и вошли под сень кладбищенских деревьев.
— Налево, — пробормотал под нос себе ведьмак. — А тут — направо.
— Не в первый раз тут хожу, а дорогу запомнить не могу, — пожаловался Голиафу Винт, идущий следом за мной. — Днем еще туда-сюда, а ночью…
— Я про это даже и не думаю, — просопел его приятель, тащивший на спине увесистый продолговатый тючок. — Мастер куда надо доведет, так чего себе мозги этим морозить?
— Пропащий ты человек, Голиаф, — посочувствовал ему Винт. — Все стараешься чужим умом жить.
Верзила ничего на это ему не ответил, поскольку в этот момент споткнулся о какое-то старое ведро, которое валялось на дорожке, и начал по этому поводу заковыристо материться.
— Цыц! — остановившись, повернулся к нам Артем Сергеевич, у него в этот момент было такое выражение лица, что у меня спина мигом мурашками покрылась. — Сейчас не день, сейчас ночь. Хотите беду накликать, идиоты?
Он еще раз злобно на нас зыркнул и снова припустил вперед.
— День, ночь, — проворчал Голиаф. — Велика разница? Мертвые и есть мертвые, какой беды от них ждать? А если живые пожалуют, то и с ними разберемся.
Винт, который, несомненно, соображал куда лучше приятеля, посоветовал ему заткнуться, и дальше мы следовали в абсолютной тишине.
Могилу, которая была нашей конечной целью, спутать с какой-либо другой было проблематично. Здесь за последнюю неделю побывало огромное количество разного народа, вытоптав вокруг все, что только можно было, кроме, разве, деревьев. Но и им досталось — под светом луны на стволах берез, стоящих вокруг, были отлично видны обрывки красно-белой ленты, которой отмечали место преступления.
— Мастер, вроде никого, — огляделся вокруг Винт. — Были у меня все-таки опасения, что «цветные» засаду тут оставят. С них станется.
— Они не хотят верить в «серию», — с улыбкой произнес ведьмак. — Им надо больше смертей, чтобы начать действовать. Но для пущего спокойствия давай сделаем вот что.
Он запустил руку в карман легкой куртки, которую натянул на себя, вылезая из микроавтобуса, и вытащил оттуда небольшой мешочек. В нем обнаружилась легчайшая серебряная пыль.
— Это, Саша, очень полезное средство обнаружения соглядатаев, называется «Взгляд неба», — сказал он мне, высыпал на ладонь горстку пыли, что- то прошептал и дунул на нее. — Еще отмечу, что приготовление его крайне несложно.
Пыль взмыла в воздух, сгруппировалась в облачко и поплыла над могилами.
— Если покраснеет и обратно вернется — значит, кто-то живой поблизости есть, — сказал ведьмак своим подручным. — Но это вряд ли. Я бы почуял. Голиаф, что стоишь? Давай, давай, распаковывайся, время дорого.
Здоровяк сбросил с плеч тючок и развязал его. Внутри оказались лопаты, какие-то пластмассовые колья, черная полиэтиленовая пленка и тому подобный инвентарь. Еще там обнаружились моющее средство в прозрачном баллоне с брызгалкой и приличных размеров ветошь, их неохотно забрал Винт и направился к могильной плите.
— Мастер, все понимаю, но это… — уже от могилы обратился он к ведьмаку, который, сбросив куртку, вовсю уже орудовал своим ножом, проводя им какие-то линии на земле. — Может, молодой этим займется? Я же не мойщик какой-то, я вор. Не то чтобы это было западло, но и душу тоже не греет.
— Давай-давай, — подогнал его Антон Сергеевич, усердно работая клинком. — Нам не нужно, чтобы кровь тех двоих помешала моим планам.
Винт тяжело вздохнул, попшикал резко пахнущей жидкостью на гранитное надгробие и начал водить по нему ветошью.
— А мне что делать? — спросил я у наставника.
— Жди, — ответил тот, тяжело дыша. — Толку от тебя пока маловато, ты же не знаешь ничего. Ну а такие работы, неквалифицированные, я тебе поручить тоже не могу, это вопросы разделения обязанностей. У каждого — свое место. Твое — близ меня.
Он размечал границы применения «Пустого места», это я понял сразу. И на этот раз они были куда больше, чем тогда, когда была убита первая жертва. «Ну до чего же он силен», — снова подумалось мне. Заговор сложнейший, сил требует немерено даже на маленькой площади, а он вон какую разметил. Причем, заметим — творит заговор третий раз за неделю. Неделю!
Уж на что я дилетант, и то не мог не восхититься, даже учитывая то, что весь этот коллективный труд предназначен для достижения скверной цели, а именно — моего убийства. Причем наверняка смерть моя должна быть мучительной и кровавой. Ритуал же, как по-другому?
Тем временем последние приготовления подходили к концу. Винт отмыл плиту и теперь стоял совсем рядом со мной, ненавязчиво, но очень внимательно следя за тем, чтобы я не рванул в ночную мглу. Голиаф лихо орудовал лопатой, прорывая канавки там, где их разметил ведьмак, причем делал это на редкость умело, не вгоняя штык до основания.
Сам же Артем Сергеевич стоял, уставившись на полную луну, которая отсюда, с этой могилы, была видна во всей своей красе. Как видно, место и выбирали как раз с этим умыслом. Ночное светило висело прямо над нами, огромное, белое, сияющее, казалось, что еще чуть-чуть, и оно коснется верхушек деревьев.
