– Точно! – взвизгнула я. – Это же та зубастая сволочь! Вот гад!
– Хм, значит, уже встречалась с ним, тогда должна знать, что Влад свое не упустит, а с теми, кто ему мешает, он скор на расправу.
Экран словно всосал картинку, и она опять стала плоской, а под телевизором появился циферблат, отсчитывающий секунды в обратную сторону.
– Это что? – ткнула я пальцем в уменьшающееся число.
– Это срок апелляции, – скучающим тоном поведал Кар. – Если девица до истечения этого срока покается, то сделку аннулируют. Не смотри так, Влад свое уже получил. Видишь блондинку? – мужчина указал рукой в угол экрана на Ирину. – Вот это ее задача – не допустить раскаяния. Заметь, она не раз уточняла, готова ли Катя на сделку. А знаешь почему? Сама пару дней назад заключила такую же, и вот теперь, чтобы оттянуть момент расплаты, ей надо раз в определенный промежуток времени подбивать других на сделку. Так сказать, платить процент по кредитам.
– Не ад, а «МММ» какой-то… – недовольно буркнула я.
– Хм, ну в чем-то ты права, ибо тот, кто устроил на Земле то, что ты назвала «МММ», в целом умыкнул уже хорошо знакомую пирамиду.
– А чему позавидовала Ирина? – осторожно уточнила я.
– Катиным новым серьгам, – задумавшись на мгновение, выдал Кар.
Не скрывая удивления, я перевела взгляд на блондинку, пытаясь понять, неужели все люди так мелочны и неужели легкая зависть может породить вот такие последствия.
– Легкая? – будто прочитав мои мысли, переспросил Кар. – Аленушка, наивная ты наша, неужели ты думаешь, что зависть к серьгам, оставшимся в наследство от прабабки, беглой графини, которые на аукционе по предварительной оценке тянут на двести тысяч долларов, – это мелочь?
– Ого! – присвистнула я, по-другому смотря на Катю. – Но при таких деньгах зачем ей какой-то Кеша?
– Затем, чудо ты неугомонное, что, именно обладая таким достатком, люди начинают хотеть то, что невозможно купить. А не получив этого, легче всего идут на любые сделки, – Кар взял меня за плечи и повернул к другому экрану. – Вот полюбуйся. Сейчас ты увидишь, чем зависть богатых отличается от зависти успешных.
Протянув руку, я активировала другой экран. Картинка ожила, и меня оглушил крик молодого человека. Он методично разрывал лист за листом, которые были испещрены надписями простым карандашом, и безостановочно сыпал проклятиями на голову неизвестного мне Николая.
– Гад! Сволочь! Чтоб ты сдох от самого неизлечимого заболевания! Нет, лучше, чтобы ты жил, но ни одна баба никогда тебе не дала! Хотя нет… Лучше, чтобы дала, но в самый ответственный момент твой хер скрючился в узелок и таким бы и остался.
– Дима, Димочка, ну что ты так расстроился? – в помещение вошла девушка, поправляя очки в толстой роговой оправе.
– Оля, уйди! – взревел парень, одним движением скидывая со стола оставшиеся бумаги. – Ненавижу! Слышишь? Я его ненавижу!
– Нет, – устало произнесла девушка, наклоняясь и собирая листочки. – Ты завидуешь. Дим, ты просто завидуешь тому, что его будут издавать, а твою рукопись отклонили!
– Да я даже отправить ее не могу! Он же идею мою спер! Это мой сюжет! Это моя книга!
– Нет, – резко произнесла девушка. – Это была ваша книга! Ваша… Но ты решил, что он для тебя обуза, и, сославшись на болезнь, сам стал писать, вот только Коля первый закончил и первый отправил.
– Тварь! – рыкнул парень. – И не защищай его! Он подлый мерзкий вор!
– А ты просто истерик!
Девушка встала и, положив стопку листов на стол, развернулась к двери. Дмитрий тут же смахнул ненавистные бумаги, которые разлетелись по полу. Ольга обвела помещение рассеянным взором, поправила очки и, распахнув дверь, замерла на выходе. Медленно обернувшись, она произнесла:
– Говорят, хорошо могут писать лишь те, кто одинок и страдает. Тебе не нужна ни я, ни моя поддержка. Тебе нужно одиночество!
– Ты куда?! – рыкнул парень.
– Неважно, – едва заметно улыбнулась Ольга. – Главное, подальше от тебя.
– Ну и катись. Дура! – выкрикнул Дима, ударяя кулаком по столу. – Вы еще обо мне услышите! Но я вас к себе не пущу.
– Ядом не подавись… – едва слышно прошептала девушка.
Картинка стала плоской, а под экраном побежали циферки.
– Но ведь сделки не было! – удивленно произнесла я, оборачиваясь к Кару.
– Была, и Ольга ее приняла.
– Она что, из ваших?! – не поверила я.
– Она… Нет, она такая же, как Ирина.
– И чему позавидовала она? Погоди, а почему Оля и Ира вообще это делают?!
– Ален, ну чего ты такая дотошная? – с легким раздражением поинтересовался Кар, но понял, что я не отцеплюсь, выдохнул и продолжил: – Мне показалось, что ты уловила главное, – лекторским тоном произнес мужчина. – Смотри, допустим, кто-то кому-то позавидовал. Не так чтобы жестко, а так, поверхностно. Это не сделка, это намек на то, что за этой душой надо следить, ибо она падка именно на этот грех. А дальше судьба, не пыхти, ну хорошо,
