– Позволь мне дать совет, – понизив голос до шепота, произнесла Милена.
Я перевела на девушку заинтересованный взгляд, невольно отмечая, что без косметики, во-первых, выглядит она значительно моложе, а во-вторых, как бы глупо это ни звучало, но чем-то ведьма была мне симпатична.
– Каждый раз, приходя в ад, ты играешь по их сценарию, – усмехнулась рыжая. – Молча выполняя то, что от тебя требуют. Ты не задаешь вопросов.
– Задаю! – перебила я.
– Ты не поняла, – усмехнулась Мила. – Ты спрашиваешь лишь то, что имеет отношение к происходящему здесь и сейчас, но не задаешься вопросами о будущем.
– А меня их будущее не интересует, – огрызнулась я, обиженно поджав губу.
– Не дури, – миролюбиво продолжила Милена. – Попробуй играть по своим правилам. Если они будут совпадать с их, что же, пусть так, но если пойдут вразрез… Просто попробуй, а вдруг что-то изменится?
Ведьма замолчала, выразительно смотря на меня, я же отвернулась и, устремив взгляд в окно, задумалась. А что, собственно, я теряю? Ну не убьют же они меня?! Не имеют права, по договору запрещено.
– Хорошо, – кивнула я после нескольких минут созерцания качающегося за окном дерева. – Я попробую…
– Ну вот и замечательно, – улыбнулась ведьма, хлопнув ладошкой по столешнице. – Не уходи без меня, дождись, я постараюсь побыстрее вернуться.
Рыжая упорхнула в комнату брата, а спустя полчаса, крикнув, чтобы мы не скучали и что она принесет что-нибудь вкусненькое, захлопнула входную дверь, громко звякнув связкой ключей. Интересно, чьи именно ключики она прихватила?
– Она тебе нравится? – спустя некоторое время от двери раздался тихий голос брата.
Подняв взгляд и с минуту полюбовавшись на развесистое чудо, я медленно кивнула.
– Это хорошо, – произнес Ванька, повернув голову и боком втиснувшись в дверной проем. – Растут окаянные…
– Рыжей своей спасибо скажи, – беззлобно буркнула я.
– Уже сказал, и, поверь, не раз, – пожаловался брат. – Я спать не могу.
– Совесть мучает? – заломила бровь я.
– Нет, – отмахнулся братик. – Рога мешают. Не могу голову на подушку положить. Милка всю ночь со мной сидела, пока я пытался примоститься. Видимо, сегодня сидя спать буду.
– Стоя! – рявкнула я. – Как козел!
– Козлы и то ноги подгибают, – пробубнил мелкий.
– А ты на карачки встань, – посоветовала я, окончательно обидевшись.
– Ален, ты чего такая злая?! – возмущенно поинтересовался Ванька.
– Тебе как, всю историю с подробностями, краткую выдержку или сам догадаешься? – сквозь зубы процедила я. – Ах, прости, весь мозг, наверное, в рога вытек.
– Алена! – возмутился братик.
– Я за нее! – буркнула, обиженно сложив руки на груди. – Вань, я устала… Правда, устала… И самое главное, я не понимаю, за что мне все это? Вроде не успела еще нагрешить так, чтобы по полной в это дерьмо нырять!
– Я слышал все, что ты рассказала Миле, – тихо произнес Ванька.
Вздрогнув, резко отвернулась к окну, украдкой смахнув слезу. Мелкий не виноват, что моя нервная система оказалась не готова к таким испытаниям. Он – мой брат, родное существо, и я не дам его в обиду. Поэтому, что бы там ни выдавала моя психика, а ровно в двадцать один ноль-ноль я открою эту чертову дверь и проживу еще одну ночь в аду, а потом еще одну и еще… И вот тогда я растворю содержимое склянки, что дала мне Злата, в стакане воды и забуду все, как страшный сон…
Тишина угнетала, поэтому, сославшись на желание подремать, я покинула кухню, юркнув в свою комнату. До назначенного времени оставалась еще пара часов, которые я провела, лежа на кровати и обдумывая слова Милы.
– Хм, – прошептала я. – Стоит попробовать…
Распахнув дверцы шкафа, я долго смотрела в нутро, набитое одеждой. До сих пор мне не удавалось угадать с нарядом. Каждый раз, словно вопреки моим желаниям упростить и облегчить свое пребывание в потустороннем мире, кто-то заведомо усложнял мне его. Разозлившись на себя и долгие раздумья, я закрыла глаза и сунула руку в шкаф. Пальцы нащупали гладкую ткань, и пока мозг не успел идентифицировать содержимое, пальцы проворно ухватили вешалку.
– М-да… На авось больше не полагаюсь, – после скептического рассматривания длинной темно-синей юбки констатировала я.
Натянув на плечи голубой бадлон и поправив широкий черный ремень на юбке, я заплела волосы в косу, густо накрасила глаза и, отодвинув помаду,
