Эндрюс. При чем тут матушка Кэри и русалки?
Он видел лукавую искорку в серо-голубых перламутровых глазах Мойры, видел сурово поджатые губы монахов. И постепенно стал догадываться: соперничество обителей на севере Шотландии так же естественно, как и войны местных кланов. Поэтому братья постараются отсоветовать путникам идти туда, где сильна власть Сент-Эндрюсской епархии! Сами же они были отряжены в эти северные края от Элгинского епископства. Кафедральный собор в Элгине, некогда называемый Светоч Севера, в прошлом был гордостью Шотландского королевства, откуда распространялось христианство в дикие северные края. Но потом в Элгинском епископстве возникли серьезные неприятности, и ныне, насколько знал Дэвид, дела в Элгине были не слишком хороши, ибо оно постепенно сдавало свои позиции. И, конечно, элгинские монахи ревностно относились к своим возвысившимся собратьям из епископства Сент-Эндрюс, находившегося ныне в расцвете. Так что им не больно радостно слышать, что двое пришлых держат путь туда, где их епархия не имеет никакого влияния.
Но при этом францисканцы Святого Колумбана не могли отказать гостям в приюте и помощи. Но и тут вышла некая неувязка: несмотря на то что монахи восхищались красотой и обходительностью Мойры, они не разрешили ей пройти за ограду мужской обители. Зато Дэвиду, как мужчине, позволили стать гостем монастыря. Он воспользовался этим, чтобы без своей спутницы переговорить с отцом настоятелем и попытаться вызнать новости. Ибо в какой бы глуши ни находилась обитель, именно сюда сходятся люди, как на церковную службу, так и просто повидаться и поделиться новостями. С этим же монастырем Дэвиду вообще повезло: он услышал воркование голубей под стрехой крыши монастыря, а эти разводимые в обителях божьи птицы обычно были почтовыми, и благодаря им даже в уединенных горных монастырях можно было получить весточку из большого мира.
Причем, к удивлению настоятеля, гость перешел на шотландский язык низинных земель.
– Надо же! – всплеснул худыми руками отец Гиб. – Я так давно не слышал родную речь, что сейчас мне странно слышать ее от человека в пледе горца.
Дэвид лишь улыбнулся одной из своих обворожительных улыбок, обнажив прекрасные зубы и посмотрев на святого отца с лукавым блеском в глазах, что действовало одинаково и на мужчин, и на женщин, и на пожилых священников. Про себя же подумал, что не ошибся, сообразив, что этот на редкость некрасивый, яйцеголовый, с крупным носом и следами от оспы на коже священник вполне мог быть из дворянского рода Низинной Шотландии. Все же не всякого служителя Церкви брались ставить настоятелем даже в удаленные обители, обычно это были люди из благородных семейств. А в многодетных семьях старались отдать Церкви именно то дитя, у какого было меньше возможностей заключить выгодный брак или сделать военную карьеру.
Таким и оказался отец Гилберт, как он сам признался, добавив, что его сердцу мило встретить человека с Низин, пусть и занесенного в далекий Хайленд.
Итак, когда Дэвид добился расположения настоятеля Гилберта, он осторожно приступил к расспросам. Сперва, конечно, вывел его на откровенность, поведав, как им трудно было плыть, но они не осмеливались пристать, ибо им сообщили, что нынче идет большая война между кланами Маккензи и Манро из-за похищенной женщины Маккензи. При этом Дэвид сделал паузу, но отец Гиб никак не отреагировал на его слова, и он продолжил рассказ, поведав, как они попали в шторм и их занесло на остров прокаженных. Даже когда Дэвид сказал, что в море они потеряли счет времени и не ведают, какой нынче день, то и это не показалось настоятелю странным. Он просто сообщил, что они только провели службу, посвященную святому Лазарю[3]. Что же касается войны между упомянутыми гостем кланами, то все обошлось, улыбнувшись, сказал священник. Правда, пришлось вмешаться властям, но теперь все закончилось славным миром.
– Как же так, святой отец? – сдерживая дыхание, спросил Дэвид.
– О, вы ничего не знаете, ничего не знаете! – замахал узкими ладошками настоятель Гиб.
И он приступил к долгому многословному повествованию. Его гость Дэвид Хат Маклейн прав лишь в том, что столкновение между Манро и Маккензи действительно произошло из-за женщины. Что поделаешь, если горцы считают похищение своих невест достойным деянием! Хотя тут непонятно, зачем юному Манро было похищать Кэт Маккензи, ведь девушку ему отдали бы и так, попроси он ее руки положенным образом, но ведь… Ах, молодость, молодость! Эхин решил похитить Кэт Маккензи во время охоты и привез ее в свой замок Фоулис в землях Манро, но, вместо того чтобы поспешить объявить ее своей невестой… стал чего-то выжидать. Более того, говорят, он даже отказывался обвенчаться с девушкой, когда на этом стали настаивать старейшины клана. Кэт Маккензи была женщиной славного рода, и такая медлительность Эхина бросала тень на ее доброе имя. Прошли уже те времена, когда вождь мог запросто взять женщину в жены лишь на год по старому обычаю, и юноше Эхину следовало подать добрый пример своим клансменам, представ с похищенной невестой перед алтарем. Но он все тянул, тогда ее дядя Гектор Рой поднял своих клансменов и они напали на владения вождя Эхина. Пролилась кровь, и все уже ожидали, что междоусобица принесет немало бед, но тут в дело вмешался граф Хантли и настоял…
– Погодите, отче, – не удержавшись, перебил священника Дэвид. – Насколько я помню, речь шла не о племяннице Гектора Роя, а о его жене. Говорят, она была редкой красавицей и именно ее похвалялся похитить Эхин Баллох.
– Что вы, что вы, сын мой! – сморщился в улыбке отец Гиб. – Как мог Эхин Манро похитить почтенную супругу Гектора Роя, если та уже дама в летах и вряд ли могла бы прельстить горячего юношу. Скорее всего, до вас дошел слух о наложнице вождя Маккензи, с которой он жил в противозаконной связи. Говорят, сия блудница и впрямь очень хороша собой, как и то, что она чародейка и не совсем из мира смертных. Фейри, эльф, русалка… Никто не ведал, откуда ее привез Гектор Рой, но Церковь очень осуждала его за такое сожительство, отчего у вождя Маккензи были серьезные неприятности. Однако он
