ощущается привкус плесени. Лишь изредка, на перекрестках, налетают порывы более теплого воздуха: он приносит облегчение коже и легким, но сам — мертвый и тяжелый, как свинец.
Они двигаются вдоль рельсовых путей. Ливия не сразу обращает на это внимание, но потом в ее уме возникает пугающая картина: из темноты прямо на них несется железная махина паровоза. Но они все идут и идут цепочкой, а впереди не появляется ничего: ни поезда, ни рудокопов, ни луча света. В туннеле — высотой в человеческий рост, со скошенными стенами, — через каждые четыре шага установлены гнутые стальные опоры. Они похожи на готические арки в монастырской галерее, сооруженной из кирпича и ржавчины. Время от времени вбок отходят узкие коридоры — темные врата, ведущие в еще более густой мрак. Из них доносятся странные звуки: стоны стали и древесины, ритмичный свист воздушных масс. Они шагают без остановок, вжимая головы в плечи, как висельники со сломанными шеями, обходящие с дозором лабиринт загробной жизни, среди зловония холодного тлена. Сверху на них давят восемьсот семьдесят футов камня.
Рельсы заканчиваются. Дальше туннель становится ниже и уже. Стальные опоры сменяются кривыми деревянными столбами, кирпичная кладка — голой скалой. И все равно они идут дальше, согнувшись почти вдвое под невообразимой толщей земли.
Наконец они приходят на место, или, во всяком случае, подземный путь заканчивается. Туннель расширяется, образуя длинную пещеру, которая внезапно обрывается, перегороженная доверху завалом из камней. Справа раскрыла зев темная ниша, не больше четырех футов в высоту, но не менее тридцати в ширину, а глубина ее — футов десять. Дальняя стена настолько черна, что поглощает весь свет. Ливия вздрагивает, понимая, что это выход угольного пласта. Рудокопы, очевидно, вырубали эту нишу, лежа на боку. Правда, здесь нет следов недавней работы. Свет лампы мистера Мосли выхватывает из мрака несколько простыней, подвешенных к опорам и разделяющих нишу на маленькие отсеки. Отсеки устланы грязной соломой.
— Что тут случилось? — спрашивает Ливия.
Ей отвечает Джейк:
— А на что это похоже, по-вашему? Взорвался газ. Всю эту часть закрыли. Угольный пласт все равно обрывается неподалеку. — Он показывает на каменную стену. — Не стоит и пытаться.
— А это? — Она показывает на самодельные койки, по одной в каждом отсеке, грязные от угольной пыли. — Кто сюда приходит?
— Влюбленные парочки. Сбегают с работы на час-полтора. Чтобы побыть наедине. — Джейк направляет свет лампы ей в лицо. — По большей части зимой, когда в лесу слишком холодно.
Ливия чувствует, что от жара лампы ее щеки краснеют.
— Это отвратительно.
— Вы так считаете, мисс? Но очень трудно ждать, когда ты влюблен, а денег на собственный дом нет. Хотя откуда вам знать. — Он фыркает, опускает лампу и идет в противоположный конец грота, туда, где обвал встречается со стеной. — Вы будете всего в сорока футах отсюда, так что придется вести себя потише.
Она хочет спросить, что это значит, но Джейк вдруг исчезает, проглоченный скальной породой. Только его лампа, удаляясь, разбрасывает странно изломанные осколки света.
— Идите, — подбадривает ее мистер Мосли. — Я помогу мистеру Куперу с раненым. Участок непростой.
Среди валунов обнаруживается тропа, ведущая сквозь завал. Нет, не тропа, а прорезь, такая узкая, что приходится протискиваться в нее, как в щель, и такая кривая, что каждый шаг кажется последним — все, дальше не продвинуться. Но проход тем не менее не заканчивается, за каждым поворотом открывается новый закоулок пространства между упавшими камнями. Лампа идущего впереди Джейка дает совсем мало света, поэтому Ливия вынуждена нащупывать дорогу руками и ногами, совершая легкие прикосновения, так как опасается потревожить старый завал и вызвать новый. Ее не покидает мысль, что она направляется в собственную могилу.
Внезапно каменный лабиринт заканчивается и выбрасывает их в низкий туннель. Лампа Джейка находит под потолком ряд деревянных балок, исчезающих в темноте, словно железнодорожные шпалы в перевернутом мире. Но они не вступают в туннель, сворачивая влево, где узкая дверца ведет в большую квадратную комнату с двойным рядом столбов, подпирающих невысокий потолок. Ливия различает столы, скамьи, полки с провизией и инструментами, дивясь неожиданному простору. Здесь запросто могут разместиться полсотни человек, не стесняя друг друга. С одной стороны возвышается нечто, похожее на стеллаж, только глубокий и разделенный на длинные прямоугольные ящики размером с гроб. Ливия не сразу понимает, для чего они предназначены.
— А это зачем? Только не говорите, что тоже для свиданий. Любовникам многоярусные койки не подойдут. — Она неприятно удивлена собственным холодным тоном. Осуждающим. — Здесь творится что-то тайное. Что?
Джейк не отвечает, и она подходит к маленькой проволочной клетке, подвешенной к стене. Несколько вялых канареек уткнулись клювами в сетку. Под клеткой стоит короб: в нем аккуратно разложили дюжину деревянных дубинок с рукоятками, обмотанными веревкой для надежной хватки. Ливии на ум приходит статья в местной газете их графства, за подписью какого-то оксфордского профессора. Тот беспокоился за безопасность представителей правящего класса.
