дерева и стали. Тросы доходят до колес и сбегают вниз, к двум навесам, отстоящим от колес ярдов на десять. Под навесами вращаются громадные барабаны, которые то ли наматывают, то ли разматывают тросы с такой скоростью, что теряется всякое ощущение движения. И поэтому, несмотря на неистовство барабанов, вся сцена выглядит жутковато-неподвижной, а тросы восстают из черных провалов колодцев, словно веревки факира, чьи невидимые пассы нарезают ткань ночи на полоски звука.
Они ждут. Чарли безмолвно подходит к Ливии и встает рядом. Его быстрая, застенчивая улыбка разгоняет ее страх. Наконец в бараке напротив них открывается дверь, образуя прямоугольник света, и из проема выступает человек. Ливия узнает его по походке: это Джейк. Разделяющие их тридцать или сорок ярдов он преодолевает широкими шагами, не сбиваясь на бег, но двигаясь так же быстро, как если бы бежал. Мистер Мосли тут же выводит их из тени штабеля и направляет к колодцам. Когда они вступают под одну из гигантских клетей, ночь сгущается. Между раскинутых опор, обрамленное чем-то вроде деревянной веранды, зияет нутро колодца — безгубая дыра, кирпично-красная, гладкая, испускающая кишечные миазмы, словно животное с расстроенным пищеварением.
Снова большое колесо оборачивается вокруг оси; снова звучит зловещая песнь троса. Потом колодец исторгает из себя клеть, и та повисает над его черным зевом на непрочной нити.
— Быстрее, забирайтесь.
Джейк распахивает дверь. Они по очереди перешагивают через край колодца, оказываясь на неровном полу клети. Конструкция дрожит под их ногами, выглядя ненадежной. Это железная рама, обтянутая защитной сеткой, с жестяной крышей, из которой торчит ржавый крюк — он и соединяет клеть с тросом. Сколько людей сюда помещается? Их всего пятеро, но в клети уже тесно. В памяти Ливии сама собой всплывает картинка: то ли двадцать, то ли тридцать человек — мужчины, женщины, дети — стоят плечом к плечу, грудь к спине, прижавшись лицом к сетке. Будто здесь опускают наживку для какого-то чудовища, живущего в глубине. К горлу подступает тошнота. Чтобы прогнать ее, Ливия сосредоточивается на мистере Мосли. Рудокоп натянул кожаную кепку и привесил к петлице лампу странной формы. Она не зажжена.
— А машинист никому не скажет?
Мистер Мосли качает головой:
— Нет, ведь он один из нас. Кроме того, он ничего не видел. Слишком темно. Случился непредусмотренный спуск, только и всего.
Он делает к ней шаг и протягивает руку, словно хочет коснуться Ливии, похлопать ее по плечу. Но потом вспоминает, кто она такая. От этого Ливии становится досадно.
— А теперь держитесь, мисс.
Колодец заглатывает их. По-другому не скажешь. Еще и причмокивает, облизываясь. Свет улетает вверх так быстро, что у Ливии желудок подпрыгивает к горлу, грозя приступом тошноты. Потом тьма становится кромешной, небо — чем-то давно забытым в далекой вышине. Пока клеть скользит по колодцу вниз, на бесконечное мгновение воцаряется полная тишина. Страх отпускает Ливию, замещаясь в ее теле каким-то другим чувством, еще более древним, так что она безмятежно падает в черной пустоте. И вдруг раздается скрежет, доходящий до самых костей, — это клеть касается рельсов, идущих по стенам, после чего возвращается безмолвие, такое глубокое, что в нем невозможно ни о чем думать. Вечность спустя они проносятся мимо пятна света. Ливия видит выложенное камнем помещение, заставленное угольными вагонетками. Рядом с колодцем стоит на привязи бледная, будто привидение, лошадь. В темных глазах ее отражается ужас. И все мигом исчезает.
Они продолжают падать.
Вокруг появляется вода. Ливия слышит ее раньше, чем чувствует. Сначала это едва заметный стук капель по крыше клети, а вскоре затем — струи, свободно бегущие по стенам колодца. Они разбиваются о препятствия и холодными булавками колют лица и руки.
Клеть останавливается — так внезапно, что Ливия теряет равновесие и падает сначала на Чарли, потом на Джейка. Тот выбрасывает руки, чтобы удержать ее, и тут же убирает их, словно Ливия его укусила. Чиркают спички, молодой Мосли и его отец зажигают свои лампы. В тусклом свете возникает еще одна выложенная кирпичом комната, продолговатая и узкая, отгороженная большими металлическими воротами. Джейк распахивает дверь. Едва Ливия выходит из клети, как та взмывает вверх, будто марионетка, сыгравшая свою роль и удаленная со сцены. На ее месте зияет провал, слишком темный, чтобы прикинуть его глубину. С тем же успехом он может быть до краев заполнен сажей.
Чарли, бледный, с широко раскрытыми глазами, задерживается у колодца дольше остальных.
— Как далеко он уходит? — слышит Ливия его вопрос, обращенный к Джейку, который помогает вывести Томаса.
— В смысле, где заканчивается? Не знаю. У нас есть такая игра — считать секунды по пути вниз. У кого-то получается четыре минуты, у кого-то — шесть минут и сорок пять секунд. Среди нас нет богачей, которые могут купить часы.
Он сплевывает, тянет Чарли от колодца, машет рукой в сторону металлических ворот.
— Но вот про этот уровень мы точно знаем: его глубина восемьсот семьдесят футов. И хватит вопросов, нужно торопиться. Помогите-ка мне. Держите своего друга с другой стороны.
Ворота служат чем-то вроде шлюза. За ними начинается рудник как таковой. Здесь другой климат, с холодным и липким воздухом, в котором
