Призрак? Я ни разу не встречал воочию потусторонних сущностей. Не определился конкретно, верю в них или нет. И что вообще они такое. Может быть, привидения за мной наблюдали тайком, но мне их видеть не доводилось, так что доказательств существования я не имел, но и опровержений — тоже.
Хотя в этом параллельном мире много всякого увидел, уже воплощенного в реальность. Такого, во что раньше не то что не верил, но даже не представлял, что оно может быть воображенным…
Неужели все-таки за мной наблюдали? Все же не стоило идти этим маршрутом? А может, я сейчас встречу человека, такого, как и я сам, каким-то образом в данных реалиях оказавшегося, и этот момент станет судьбоносным?! Почему я, демон подери, не могу пошевелиться? Мне мерещилось, что некто следует за мной по пятам, но этот балахонистый появился спереди.
Фигура в плаще приблизилась, и я могу в деталях увидеть лицо. Перехватывает горло вмиг, и мне становится трудно дышать. Черты принадлежат… Марлину!
— Иди ко мне-е, — многообещающе произносит он и обнажает множество мелких белых зубчиков, годных для полотна пилы, но никак не для человеческих челюстей…
От улыбки его веет дыханием смерти. Он тянет ко мне костлявую руку, выпростанную из складок плаща, а у меня сердце отчаянно бьется, я хотел бы что-то сделать, бороться, подороже отдать свою жизнь! Но со смертью торговаться за цену проблематично в принципе, и в данном случае она — воплотившись в пилозубого! — сулит расправиться со мной незамедлительно и безапелляционно.
Я формирую в сознании четкую, настойчивую мысль, почему-то зная, что это существо услышит, и предлагаю ему:
«Бросим жребий. Выпадет аверс, снимешь блокирование и дашь мне биться. Выпадет реверс, просто убьешь…»
Рука, коснувшаяся было моего горла, останавливается.
Затем опускается и вынимает из складок плаща кругляш, сверкающий серебром… чтобы подбросить. Я никогда не был особо набожным, но когда монета взлетает и падает, истово молюсь. Орлу. Может, неумело, но крайне искренне, потому что на него я поставил все и вся, в этот момент полностью зависим от результата. Мне показалось, время придержало коней, и монета падает нескончаемо долго, как на экране в замедленном режиме съемки.
Диск переворачивается несколько раз за время полета. Я слежу за его кульбитами с небьющимся сердцем. Наконец монета останавливает полет на раскрытой ладони, обтянутой черной перчаткой. Серебро на черном… Выпадает аверс. Да здравствует Орел!!! Тот, что в песне смелых и сильных духом всегда будет живым примером, призывом гордым к свободе, свету!..
Оледенение моментально отпускает, я вспоминаю, как дышать, сердце оживает и колотится набатом. Был шанс! Призрачный, но был! Используя сжатую в моих руках винтовку как ударный инструмент, я со сдавленным рыком изо всех сил двигаю прикладом под дых потустороннему убийце.
Он в долгу не остается и наносит ответный удар лапой в перчатке по моему горлу — такой мощный, что я отлетаю назад и опрокидываюсь на спину, чувствуя, как кровь полноводным потоком заливает шею и грудь. Враг направляется к лежащему мне, и я понимаю, что следующим ударом он поставит точку.
У меня потемнело в глазах, и нутро терзает жгучая боль. Я уже готов броситься навстречу смерти, чтобы встретить ее в полете, в прыжке, но не успеваю — воздух моментально впадает в бешенство, и поднимается мощнейший ветрюган. Все пространство, которое я вижу, подергивается рябью.
Как ни силится, гад с лицом Марлина не может продвинуться ко мне, его сдерживает сама атмосфера. Еще пара мгновений, и безжалостный рывок ветра легко поднимает силуэт моего врага от земли. Небо обрушивается вниз, туман вихрится вокруг змеистыми струйками, а я внезапно ощущаю невероятный прилив сил. Словно ветер в меня задул энергию жизни.
Еще миг, и наваливается тьма, я не успеваю ничего сообразить, но испугаться тоже не успеваю, она почти сразу отступает, рассеивается. Я прихожу в себя, по-прежнему оставаясь в лежачем положении на влажной почве. Холодные капли неприятно ощущаются на горле, еще там горит огнем в месте прикосновения черной руки.
Тем не менее, преодолевая адскую боль, я поднимаюсь и выпрямляюсь во весь рост.
Голова идет кругом и в прямом, и в переносном смысле. Я позволяю себе лишь секунду паузы, затем начинаю поворачиваться в разные стороны, ожидая нападения врага с костлявой рукой.
Но из тумана ко мне с тыла приближаются три фигуры, какие-то совсем другие. Уродливые, размытые, с пылающими глазищами, нескладные и несимметричные. Меня посещает безумная идея не тратить на них патроны, так как боеприпас пригодится скорее в сражении с тем, который сейчас куда-то запропастился.
Поэтому я атакую новоприбывших с выхваченным ножом в руке.
Одна из тварей пытается меня ударить, но я изворачиваюсь, и когтистая лапа промахивается, свистнув над самым ухом. Зато я монстру всаживаю лезвие в условный торс, и руку, в которой я сжимаю нож, окатывает волна бурой кровищи. Я выдергиваю клинок и бросаюсь навзничь, уходя от атакующего броска второго монстра. Расставшись на время с винтовкой и сумкой, чтобы улучшить собственную подвижность, откатываюсь на некоторое расстояние, вскакиваю и замираю в стойке, готовый к бою.
Враждебные создания медлительными не назовешь, и это, с первой попытки меня не доставшее, в два счета вновь сближается, метнув в мою сторону
