А сейчас, в первые минуты контакта со мной, они охотно дают мне более-менее приемлемое объяснение, почему я остался жив, рванув буквально рядом с собой гранату.
И в сложившейся ситуации я совершаю самое умное, что в подобном положении можно совершить. Отбросив вариант, что сошел с ума и галлюцинирую, я просто верю им. По факту, принимаю происходящее как некую природную данность, с которой ничего поделать не способен. Как дождь, град или снег.
К счастью, я никогда не страдал инсектофобией! И совершенно спокойно воспринимаю внешний вид собеседников.
Наконец-то в хаотическом аду мне повстречались разумные существа! Да еще такие, что не желают сразу убить и сожрать. Мирно контактировать со мной не прочь, диалог намерены вести… Замечательные ребята!
Ну и что, подумаешь, не люди.
Мое желание найти себе подобных — сбылось, но буквально. «Подобных» себе. А не таких же, как я. С желаниями, кажется, в Отчуждении надо быть втройне осторожным. Они могут сбыться самым неожиданным образом. Подтверждая мудрость максимы: «бойтесь заветных желаний, они исполняются…»
Их много, муравьев-переростков. Меня занесло прямо в ареал их обитания. Существование этих больших — сильно похоже на копошение малышей из муравейника. Им тоже свойственно базирование в гнезде, центральном ядре протекающих процессов. Их социум — многоступенчатая структура, поражающая четкой продуманностью и логичностью деятельности, гибкостью организации, масштабностью взаимосвязей.
Каждый выполняет определенную функцию; к общему результату ведет сложная система, включающая в себя механизмы коммуникации между особями, подконтрольность направляющим целям, четкое разделение труда. Муравейник, только высотой с пятнадцатиэтажный дом и примерно на столько же углубленный под землю.
Целый город! И в него попадаю я. Единственный человек. Все еще человек…
Сотни, тысячи муравьев таскают ветки, камни, бревна, роют землю, латают и ремонтируют сооружение в разных местах, пробираясь вглубь и забираясь на самый верх, шевеля усами, семафорят друг другу, взаимодействуют, углубленно общаются при помощи телепатии. Такая картина предстает предо мной, когда, избавленный от пут, я смог двигаться.
Их город находится в почти полной изоляции. В него можно попасть, пройдя сквозь особый туман, и что самое странное — только если не желать попасть конкретно сюда. Иначе уведет мимо или удушит.
Ареал муравьев со всех сторон этакой оградой окружает туманный вал. На востоке он забирается очень высоко, на внушительное горное плато. С других трех сторон туман отдаленно маячит у горизонта, неизбежно напоминая о своем присутствии. Но муравьи и не стремятся преграду одолевать, их все устраивает в налаженном образе жизни; нет мотивации, просто незачем отдаляться от дома.
Зато извне из тумана, бывало, приходил кто-нибудь. Очень редко, но случалось.
Я не первый.
Единственное, что нарушает покой муравьев, — летающие твари с гор, также обитающие внутри ограниченного ареала. На фоне прочих гармоничных факторов жизни разумных насекомых эти нападения — досадное исключение. Летунов очень проблематично убить или даже ранить, насколько я понял, они бронированные.
Нападают сверху внезапно и массированно. Эскадрилья драконов, надо же! Муравьи несут большие потери от атак и не умеют толком от них обороняться. Земные обитатели бессильны перед вторжением с небес.
По понятной причине меня крайне интересует тема ранее случавшихся посещений извне.
Еще меня, медика и ученого, более чем волнует ответ на вопрос, как же стало возможным, что я улавливаю телепатические посылы муравьев и даже сам им что-то в ответ «телепаю»?!
Я ведь не «икс-мэн» какой-нибудь, не Эмма Фрост и не Джина Грэй вроде бы, иначе соответствующие способности выявились бы раньше. Или они активировались, когда пришло время, в конкретной ситуации? Именно здесь, в этом запредельном мире… Но муравьи — не люди, а сигналы я принимаю вполне человеческие, да еще с подбором слов на родном языке. Прямо магия какая-то!
Хотя на моем месте американец или китаец были бы уверены, что с ними говорят на их языках. Один из моих собеседников, назвавшийся Цепким, пояснил мне, почему так. В голове разумного существа мысль формулируется на языке, ему понятном. В голову другого существа она доносится, скажем так, энергетическим импульсом, в «универсальном формате», который мозг-приемник улавливает и конвертирует в такой вид, чтоб стало понятно уже его носителю.
Я прежде несколько иначе представлял себе телепатию, и то, как она «срабатывает» у муравьев, показалось новаторским. Но пояснение я счел удобоваримым. Главное, факт — телепатия возможна!
Да уж, заодно перевернулись не только мои представления о телепатии — пошатнулось мое осмысление науки биологии в частности и строения мироздания в целом. Мои прежние догадки об устройстве сущего теперь выглядели… э-э-э, сильно ограниченными.
По ассоциации ранее я словно существовал внутри «площадки», огражденной туманом незнания, и он вдруг начал редеть и отступать, раздвигая
