двумя парами прозрачных быстрых крыльев, как у стрекоз. Создания полутораметрового роста выглядят поистине красивыми, черные бескрылые муравьи тоже не уроды, но совсем не производили на меня такого же приятного эстетического впечатления…
И как я-то сюда попал? Вот в чем вопрос.
«События отклонились от запланированной очередности, — ответом звучит голос в моей голове, он громче и чище, чем все предыдущие голоса больших муравьев. — Видишь, нас шестеро, по тому количеству, сколько вас должно было быть!»
Я пересчитываю красных муравьев, стоящих рядом со мной, — трое, а еще столько же парят над нами в воздухе, их крылышки движутся так быстро, что взглядом не уловить.
«А что с моим напарником?»
Я пробую мысленно говорить, и у меня получается, к счастью, чуточку сил осталось.
«Мы ждали вас в условленном месте, — объясняет вышедший со мной на связь небесный муравей, — на том рубеже, ниже которого не спускаемся, дальше которого не летаем, на восточной горе. Но вас было не видно, и мы решили посмотреть, где вы, сами пошли на сближение. Только двоих из вас удалось обнаружить, вы находились на выходе из пещер с южной стороны горы и поражены тяжелым недугом. Мы подобрали вас и принесли сюда. Вода источника целебна, но она не возрождает жизнь, только разжигает и укрепляет в уже живом. Поэтому твоему товарищу мы ничем помочь не смогли…»
— Цепкий… — шепчу я вслух, горький ком перехватывает горло, и больше ни слова вслух не удается выдавить.
«Где Цепкий?..»
«Его тело предано скалам, как подобает истинному воину по нашим небесным традициям…»
У меня кружится голова. Я высоко, очень высоко. Сверху безбрежная пропасть — и снизу пропасть, равнозначная ей.
В этой пропасти раскинулись долины, озера, каменистые склоны гор. Ее освещает круглое золотистое солнце, зависшее в небе. Само небо с ошеломляющим отливом: синее-пресинее, как просторное море, цвета ограненного сапфира. Ветер рыщет, как охотящийся терьер, по всем закоулкам этого ареала. Очень далеко внизу крылатыми пятнышками летят птицы. Один из самых волшебных пейзажей, который я когда-либо видел. Неудивительно, что чувствую себя девочкой Элли из сказки, которую высшие силы занесли в новую, непостижимую страну.
Они умеют слагать стихи! Вот в чем их отличие от тех, кто не принял свободы выбора, от тех, кто остался внизу. Небесные оказываются истинно просветленными, они могут не только обретать вдохновение, но и способны изливать его, то есть творить по-настоящему! Здесь, наверху, они свободны, и я даже на минуту испытываю порыв — стать одним из них. Ведь мы действительно родственны!..
«Что с задачей? — спрашивает муравей после паузы, дав мне насладиться мгновением. — Ведь у нас все еще имеется возможность ее выполнить!»
«Запасной план?»
Я вопрошаю без предисловий, строго по сути.
«Ты меня оседлаешь, — информирует небесный, выступающий основным собеседником, — через некоторое время мы образуем практически единое целое, так как взаимопроникновение между нашими сознаниями будет неизбежным. Подлетим к месту, где обитают драконы, явимся сверху. В этом и заключалась наша помощь тебе, ибо прорыв понизу сулит куда больше трудностей, а я донесу тебя по воздуху. Как только окажемся над самым ущельем, ты бросишь туда огненную смерть, которая у тебя есть!»
Что ж, почему нет. Хотя все мои соратники погибли, я все же добрался сюда. Благодаря им удалось мне выжить! В память о них я обязан довести дело до конца.
Сомневаться в том, что небольшой, по сути, муравей в силах тащить по воздуху меня, мужчину не такого уж тщедушного, мягко выражаясь, я и не пытался. В сказочной стране еще и не такое способно реализоваться. Надо только правильно желать!
…Мы падаем в каньон, и у меня захватывает дух. Холодный воздух бьет в лицо, перед глазами расстилаются прекрасные виды.
Муравей, с которым я вошел в прямой контакт, прекращает опускаться и снова набирает высоту. Другие муравьи тем временем отстают за ненадобностью — без «наездников», которыми должны были стать мои павшие солдаты, они не смогут нас прикрывать, только погибнут напрасно.
А мы летим — навстречу смерти или славе.
