Пока левая рука старательно позировала правой, а правая старательно обрисовывала левую, на пороге появился старый слуга.
– Вы произвели достойное впечатление своим остроумием! – ободряюще заявил старик, откашливаясь. – Теперь все только о вас и говорят! Все хвалят вашу решительность и заинтересованность государственными делами! Я позаботился о том, чтобы вы хорошо покушали, перед тем как заняться другими государственными делами. Ваш обед сейчас принесут.
Прошло десять минут, затем двадцать, а следом и полчаса. Обещанный обед запаздывал. Облигации государственного матримониального займа были готовы и лежали стопкой на столе и радовали мою душу. Я подошла к зеркалу, которое висело над камином. Да, вид у меня более чем придурковатый. Растерянный и затравленный взгляд, ужасная прическа с петухами, унылое платье. Нет, принцесса не должна выглядеть столь убого! Я гордо вскинула голову и надменно улыбнулась. Если вы хотите такую принцессу, то вы ее получите, господа арианонисты! Надо будет еще потренироваться перед зеркалом отдавать приказы, чтобы не быть вечным посмешищем среди придворных.
Я решила пройтись по комнате и тут же увидела скромный букетик цветов, торчащий из уродливой и аляпистой вазы. Вытащив его из воды, я подошла к слуге, который мирно отдыхал после столь утомительного занятия, связанного с добычей полезных ископаемых, разбудила его и вручила букет в руки.
– Отнеси это моей служанке вместе с моими соболезнованиями! – сказала я, глядя на падающие на пол лепестки. – Судя по всему, она умерла, раз не несет мне обед! А ну, живо! Одна нога здесь, другая там!
Получилось очень даже правдоподобно. Самооценка, раздавленная сегодня, словно бедная кошечка, сдуру бросившаяся под колеса «КамАЗа», воспрянула духом и стала откапываться из могилы, превращаясь в зомби. До полного воскрешения было еще далеко…
Через три минуты мой обед уже стоял на столе.
Я потянулась за еще теплым пирожком, который лежал на тарелке, но тут же опомнилась. После такого феерического выступления вероятность того, что меня хотят отправить на тот свет, возросла многократно. Бросив пирожок на тарелку и вытерев жирные пальцы о ближайшую занавеску, судя по пятнам, для того ранее и использовавшуюся, я решила дождаться собачки-дегустатора. Сколько я ни прислушивалась, сколько ни выходила в коридор, песика не было. Решив, что лучше умереть с голоду, чем корчиться в предсмертных муках на полу, я дождалась старика, который сообщил мне, что на сегодня я полностью свободна.
Урча желудком и глотая слюни, я поедала взглядом аппетитный пирожок, который распространял соблазнительный запах по комнате, демонстрируя мне румяный бочок. Ах, совсем забыла! Я дернула колокольчик несколько раз. Минут через десять на пороге появилась служанка. Оперативно.
– Почистили мое платье? – спросила я, пытаясь придать своему голосу суровые и требовательные нотки.
– Да нет еще… – зевнула девушка, обнажая почерневшие зубы. Парочки не хватало, но это не мешало ей, судя по всему, чувствовать себя если не первой красавицей, то, по крайней мере, очень привлекательной.
– А ну быстро почистить и привести его в порядок! – рявкнула я, глядя, как служанка смотрит на меня удивленным взглядом. – Ты что, оглохла? Давай, бегом! Оно мне нужно прямо сейчас!
Меня так и подмывало заставить служанку отведать приготовленный пирожок, но почему-то я побоялась брать грех на душу. А вдруг он действительно отравлен?
Платье принесли через пять минут. Пахло оно намного лучше, чем в прошлый раз, а на вышитом драгоценными камнями цветке не хватало уже целого лепестка! Можно было бы списать потерю на излишнее усердие слуг, но в глубине души мне показалось, что это – чаевые. Воистину королевские чаевые!
Снова дернув веревочку на колокольчике, я потребовала, чтобы мне помогли одеться и сделали прическу. Ну, все. Теперь можно заняться государственными делами. Мне захотелось навестить сокровищницу, о которой сегодня упоминал мой родственник. В комнату вбежал знакомый пес. Я потрепала его по голове и предложила пирожок. Собака обнюхала его, но дегустировать не стала. Теперь я поняла, откуда пошла традиция молиться перед едой! Я осмотрела пирожок со всех сторон и увидела зеленый налет плесени. Разломив пирожок на две части, я поняла, что есть нечто похуже яда. Внутри пирожка была гниль. Бе! Да как такое можно есть? Я сразу представила бабку, торгующую пирожками. Она сидит на рыночной площади, обмахивая пирожки жухлой веточкой, отгоняя мух. «Пирожочки, горячие с плесенью и гнилью! Налетай! Домашние! Месяц назад приготовила! Сегодня разогрела!»
Я открыла окно и выбросила пирожок на улицу. Надеюсь, что народ не настолько оголодал, чтобы подбирать плесневелый пирожок?
– А ты, малыш, знаешь, где сокровищница? – спросила я, осматривая ошейник пса. Записок не было. Пес тявкнул и побежал по коридору. Подобрав подол платья, я двинулась за ним. Мы стали спускаться куда-то вниз по винтовой лестнице.
Коптящие факелы освещали сырое подземелье. Чем дальше я спускалась, тем темнее и страшнее становилось. Стоило мне шагнуть в полумрак, как тут же я почувствовала нож, упирающийся мне в спину.
– Итак, дорогая моя, – раздался знакомый голос. – Здесь мы можем переговорить с глазу на глаз. Ты ведь не против? Вижу, что нет. Вот и замечательно.
– Куси его! Фас! Взять! – пискнула я, обращаясь к собаке. Но пес, вместо того чтобы броситься на моего обидчика, завилял хвостом и сел, навострив уши.
Я почувствовала, как корсет ослаб и стал спадать. Придерживая его руками, я попыталась вывернуться и убежать, но попробуй убеги, когда тебе
