Дотянувшись до косматой головы, Кирилл без боязни погладил пса между ушей, отчего тот прижался к сетке, подставляя спину. Тогда он нащупал на двери засов и бесстрашно вошёл внутрь.
– Вот видишь?
– Вижу, – стряхнул с головы снег Харрис. – Вижу, что ты собачий папа. Показал и хватит. Пошли дальше, а то снег усиливается.
– Как хочешь, но с меня на сегодня хватит. Для одного дня слишком много, а я не железный, – Кирилл заглянул в будку и остался доволен. – Ещё и четвёртому места хватит. Заходи без резких движений и погладь его по голове.
– Да пошёл ты! – перекрикивая свист ветра, хлопнул дверью вольера Харрис. – Мне только собачьих блох не хватало.
Он исчез за снежной стеной, а Кирилл потрепал пса за уши и, раздвинув шерсть на глазах, ласково спросил:
– Так я зайду к тебе? Ты не против?
Пёс был не против.
А ещё через полчаса безрезультатных поисков вернулся Харрис. Трясущийся и от холода постукивающий зубами, с ледяными корками на ресницах и бровями, забитыми снегом. Убедившись, что Кирилла ещё не съели, он молча потрепал владельца будки по голове и полез следом.
Разбудило их монотонное шарканье лопатой. Харрис выглянул из будки первым и тут же спрятался обратно.
– Хозяин снег чистит, – шепнул он то ли Кириллу, то ли псу. – Переждём.
– Представляю его физиономию, если мы вылезем, – согласился Кирилл.
Метель прошла, покрыв крыши, дороги, деревья толстым белым покрывалом, как в зеркале, отражающим ослепительный блеск солнца. Яркий свет, пробравшийся в щели, чертил внутри будки лучами прожекторов, подсвечивая витавшую в воздухе шерсть. Увидев её, Харрис почувствовал першение во рту, носу, даже в глазах и, сплюнув, брезгливо отряхнулся.
– Какая стыдоба.
Прислушавшись, он ещё раз выглянул и заторопился.
– Ушёл! Сматываемся. Тьфу, какой позор! Я спал в собачьей будке. Уж лучше в стельку пьяным в канаве, чем в обнимку с блохастой псиной. Видела бы меня моя мамочка. Кирилл, никогда! Никогда не смей мне об этом напоминать! Ты слышал меня, Кирилл?
Удивительно, но на этот раз Харрис довольно быстро вышел на дорогу в центр города, хотя надобность в ночлежке уже и отпала. Город постепенно просыпался, откапываясь после ночного погодного сюрприза. Тающий снег побежал по тротуарам ручьями, с крыш срывались мокрые оползни, владельцы магазинов, дабы не отпугнуть покупателей, торопились очистить вход и рекламные вывески. Возле одного из магазинов, витрину у которого заменял экран огромного телевизора, Кирилл заметил любопытную толпу. Люди безразлично проходили мимо и вдруг останавливались, внимательно прислушиваясь к словам диктора.
– Что там? – спросил Кирилл.
– Новости, – Харрис остановился, тоже заинтересовавшись экраном. – Что-то важное: говорят на нескольких языках.
Он подошёл к толпе и, заглянув через головы, прислушался.
– Что за новости? – теребил его за бушлат Кирилл.
– В северной части Баренцева моря произошло землетрясение. Гигантское цунами обрушилось на Новую Землю. На мысе Желания смыло метеостанцию, пострадал посёлок Русская гавань.
– В Арктике землетрясение? – искренне удивился Кирилл. – Ты раньше о таком когда-нибудь слышал?
– Теперь вот услышал.
Казалось, что эта необычная новость Харриса особо не заинтересовала. Он прошёл мимо и целеустремлённо вёл Кирилла к зелёному парку с растрёпанными кустами рябины.
– Вот мы и в центре, – объяснил он, вспоминая взятые обязанности экскурсовода. – Обрати внимание на это жёлтое трёхэтажное здание – музей искусств. Перед ним кафедральный собор, а дальше, где пароход, морской порт, – Харрис повёл Кирилла к скамейкам на зелёной аллее у собора. – Присядем, отдохнём.
Возле них неспешно проходили люди, рядом по дороге также неспешно ползли машины. Харрис лениво разглядывал лица прихожан и водителей, продолжая вести экскурсию.
– Если пойти в эту сторону – упрёмся в дом Амундсена.
– Чего мы здесь высиживаем? – даже не взглянув вдоль улицы, не оценил его стараний Кирилл.
– Отдыхаем. Наслаждаемся тёплым солнцем, греем кости.
– Твоя «Легия» здесь стояла?
– Да. Где-то там… за тем пароходом… там дальше тоже причалы.
Вдруг Харрис странно повёл головой и, толкнув Кирилла в бок, взволнованно спросил:
– Ты его знаешь?
