– Кого?
– Мужик вон в том «мерседесе» на тебя пялился. Посмотри, пока не проехал.
– Меня здесь никто не знает, – Кирилл проводил равнодушным взглядом автомобиль. – Да и не видно ничего – у него стёкла тёмные.
– Я тебе точно говорю! – не мог успокоиться Харрис. – Он не сводил с тебя глаз! Давай догоним, он еле движется, посмотришь получше.
– Не буду я ни за кем гоняться! – хмыкнул Кирилл. – Говорю же, меня здесь никто не знает.
Проехав ещё с полсотни метров, «мерседес» неожиданно остановился, и у Кирилла возникла догадка, что здесь его всё же кто-то да знает. И сейчас этот кто-то остановился, чтобы с криками «Кирилл, это ты? Сколько лет, сколько зим! А помнишь, ещё в школе…» броситься навстречу.
Он привстал, глядя на дверь водителя, но тот не показывался, а вышел его пассажир, и Кирилл понял, что в своей догадке он оказался недалёк от истины.
– Жди меня здесь! – бросил он Харрису и заспешил за пассажиром лёгкой трусцой, боясь потерять его в толпе.
Впрочем, тот не торопился, и Кирилл быстро его догнал. Раньше он его видел не таким. Сейчас строгий дорогой костюм сбивал с толку, но Кирилл был уверен в своей правоте.
– Привет, Нил! – выкрикнул он в спину.
Нил Баррет остановился и, взглянув на Кирилла оценивающим взглядом, удивлённо спросил:
– Зрение меня не подвело – это всё-таки были вы, господин Катков.
– Мы уже не на ты?
– Вы что-то хотели мне сказать?
– Всего лишь выразить признательность за то, что отправили меня в тюрьму.
– Это не я вас отправил. Так решил норвежский закон. Но вас, как я вижу, выпустили?
– Для меня это тоже оказалось полной неожиданностью. Теперь вот знакомлюсь с городскими достопримечательностями. А вы проездом или по делу? Если вы туристом, то я уже кое-что могу вам показать. Вы не поверите, какая изюминка здешний рыбный порт. Рекомендую взглянуть, насладиться ароматами, а ещё лучше поразвлечься со шлангом и ломом.
– Это, наверное, очень интересно, но у меня в городском муниципалитете встреча с норвежским военным атташе. Простите, я тороплюсь, да и вам не буду мешать, господин Катков, знакомиться с достопримечательностями.
Уже собравшийся уходить, Баррет неожиданно повёл носом и, скривившись, спросил:
– Чем от вас так воняет?
Понюхав собственный рукав, издающий мощный запах псины, Кирилл смахнул клок шерсти и, ничуть не смутившись, ответил:
– Трудностями жизни. А вы мне их предоставили в немалом количестве. Но у меня появилась справедливая мысль, что вам бы следовало их как-то поубавить. Вам так не кажется, господин Баррет?
– Что вы от меня хотите?
– Мы с другом нуждаемся в нормальном образе существования. Прежде всего в работе и крыше над головой. Вам ведь не составит труда решить нашу проблему?
Нил Баррет на мгновение задумался.
– Не составит. Идите за мной, но прошу вас, держитесь на расстоянии, а то атташе ещё решит, что эта вонь от меня.
То, что для одних представляет невыполнимую задачу, для других может быть лёгкой разминкой собственных возможностей. В справедливости этого правила Кирилл очень быстро убедился на личном опыте. Уже через полчаса он вернулся в парк у собора и довольно заявил:
– Харрис, наши мученья остались в прошлом – я нас трудоустроил и не в рыбный порт.
– Куда? – не скрывая сомнения, поинтересовался Харрис.
– Ты когда-нибудь слышал о норвежской военной станции на острове Вильгельма?
– Мне не очень интересно всё, что хоть как-то связанно с военными.
– Это крохотный остров, входящий в архипелаг Шпицберген, – не обращая внимания на сопротивление, продолжал Кирилл. – На нём Норвегия развернула пост радиоразведки за Россией. Им нужны русскоговорящие кадры для прослушивания эфира. Ничего сложного – слушай и записывай. Платить обещают хорошо, и всё остальное прилагается, что в таких случаях положено.
– А тебя не смущает, что тебе придётся работать против своих? – с интересом взглянул на него Харрис.
– Ничуть, – уверенно ответил Кирилл. – Я в Россию возвращаться не собираюсь. Подзаработаю на Шпицбергене и рвану куда-нибудь на юг Европы.
– Это нам твой друг помог?
– Он. Я его заверил, что ты тоже согласишься. Харрис, ты же меня не бросишь?
– У меня есть выбор? И, кстати, я тоже не прочь погреться на юге старушки Европы.
