Действительно, многие века строительства и использования мелиорации приучили аборигенов решать спорные вопросы мирным путём, подчиняться выбранным или назначенным руководителям и ставить общественные интересы выше личных. В результате удалось – сначала в столице, затем в остальных югоуральских городах и крупных селениях – добиться чистоты.
Во всяком случае, нечистоты на улицы не выливали, отходы свозили в оборудованные ямы, оттуда на поля. Производственные отходы не сливали в реки, устроили для них примитивные фильтрационные ямы, с угольной крошкой. Конечно, все эти меры выглядели по-детски наивно, развитие промышленности рано или поздно столкнётся с экологическими проблемами. Но граф создавал традиции, закрепляя их законами и обычаями, о переработках отходов, о соблюдении чистоты улиц и жилищ, о личной гигиене, мытье в банях не реже двух раз в неделю. По его предложению, стали выпускать чугунные печи для русских бань, обеспечивавших одновременное мытьё и протапливание. Причём в качестве топлива всё шире использовали каменный уголь. А вырубки джунглей под посевы значительно уменьшились, хотя урожаи выросли в разы, и народ давно не голодал.
Произошло это, когда Ракоци наладил на своих землях откорм скота и производство тушёнки. Одновременно заработал консервный рыбный завод на побережье, пуская в переработку резко возросшие уловы рыбы. Рыбаки стали ходить за косяками рыбы всё дальше от берега, новые большие сети из своей, югоуральской, вискозы позволяли не оставаться без улова при любой погоде. Олег показал пример боярам и мастерам, угощая их устрицами, крабами и прочей морской живностью, что ещё недавно аборигены не ели. Консервированные крабы и мидии со специями развозились торговцами всё дальше от побережья, рыбные консервы в томатном соусе и говяжья тушёнка великолепно сохранялись в тропическом климате, добираясь до отдалённых селений. Многие селяне, видевшие мясо по праздникам, стали лучше питаться, увеличили собственные урожаи, за счёт получения земельных наделов других односельчан, что нашли рабочие места в шахтах и мастерских. От призрака голодной смерти, нависавшего над аборигенами с детства, жители графства постепенно уходили.
Вместе с туристами из Приуралья в графство хлынули тысячи искателей приключений, авантюристов, путешественников, биологов, геологов. Воины и мастера возвращались с обучения в Уральске с жёнами, перевозили их семьи. В результате, лет через десять Белгород приобрёл многие черты северного города, провели водопровод с колонками, установили фонари на улицах, открылась первая трамвайная линия, появились автомобили, их в этом времени называли сокращённо – «авто», с ударением на первом слоге. Один из таких авантюристов основал в Белгороде производство самолётов его личной, оригинальной конструкции. И, к удивлению графа, действительно, начал их выпускать. Надёжные, недорогие, одномоторные самолёты, с полезным грузом до тонны. Видимо, появление первого местного самолёта, произведённого в графстве, стало последней соломинкой, сломавшей спину верблюда.
Князь Мадьяр не выдержал и объявил графу войну, к ней, собственно, давно всё шло. Информация о доброхотах, предлагавших бывшему степняку напасть на слишком богатого графа и забрать его несметные богатства, шла из Буды постоянно. Разведка у графа работала неплохо, предупреждая о созданных в Венгрии запасах пороха и ядер, о полусотне отлитых и прошедших испытание фитильных пушках. Понятными становились возрастающие закупки пушечных припасов и патронов для ружей. Только ружей князь закупил почти тысячу, отказать своему сюзерену граф не мог. Зато мог за счёт вооружавшегося князя выстроить целую флотилию быстроходных дизельных катеров. С нефтью последние годы проблем не было, арабы знали своё дело, земляного масла и подростков не жалели, в отличие от золота.
В общем, конфликт с Мадьяром был вполне предсказуем и отслеживался в меру способностей разведчиков. Тем больнее стала неожиданная жестокость, с какой схватили представителей графа и обезглавили их на главной площади столицы княжества. Без всякого суда, на следующий день после ареста, по надуманным обвинениям о покушении на князя. В тот же день захватили мастеров на железных и угольных копях, на доменном производстве. Две сотни дружинников князя, вооружённых ружьями, легко смяли два десятка охраны. Всех схваченных югоуральцев казнили в тот же день, без всяких обвинений. К счастью, в столице княжества работали два нелегала с рацией, от них и поступила шокирующая новость. Позднее сыщик понял, что таким необоснованно жестоким поведением князь Мадьяр рубил все возможные варианты отступления, он собирался идти до конца, уничтожить самого сильного противника в регионе. С другими княжествами и соседями Мадьяр намеревался справиться с помощью трофеев, поставив пленных мастеров на военные заказы. В том, что Уральское царство не заступится за графа, несмотря на все торговые связи, он не сомневался. Уральская доктрина мирного существования давно перестала быть тайной, особенно для соседей.
Возможно, план князя имел неплохие шансы на реализацию. К моменту казни уральских представителей три тысячи венгерских всадников находились в десяти верстах от замка графа. Через час быстрого марша внешний круг обороны вполне мог быть захвачен врасплох. Спасли графство от огромных жертв два разведчика-нелегала своей короткой радиограммой-молнией. Получив её, Олег объявил осадное положение, привёл гарнизон замка в боевую готовность и отправил все десять походных орудий – перекрыть дорогу с востока в город Белгород. Эта дорога проходила в нескольких верстах севернее замка, как раз хватило часа, чтобы пушечные расчёты добрались и заняли позиции. Для их прикрытия отправилась дежурная сотня стрелков, находившаяся в замке. Сообщив в город о возможном нападении княжеских войск по телефону, Белов объявил мобилизацию всех вооружённых сил. Переживая за оборону города, он упустил из вида, что главной угрозой для Мадьяра является лично он, и логично нанести первый, неожиданный удар по замку. Не думая о своей безопасности, граф оставил в замке одни пушечные расчёты да обслуживающий персонал.
В принципе, он не мог представить большей глупости, чем нападение на замок. Ещё первые пленные арабы возвели по внешнему периметру обороны шестиметровую стену с восемью выдававшимися вперёд башнями. В них и расположились двадцать четыре орудия, обеспечивая полное перекрытие подступов к стене замка. Двадцать пятую пушку Олег установил над центральным входом во внутренний дворик замка. Поэтому он спокойно рассматривал
